Прибытие свидетелей ничуть не вдохновило полковника. Он спешно затолкал группу в здание. Девять человек гуськом вошли в небольшую комнату с двумя рядами складных стульев и полосой черных штор на стене.

— Садитесь, — без излишней вежливости предложил Наджент журналистам. Три стула остались незанятыми. — Сейчас десять минут двенадцатого. Осужденный находится в «комнате сосредоточения». Прямо перед вами, за окошками со шторами — Камера. Кэйхолла введут туда за пять минут до полуночи, пристегнут ремнями к креслу и закроют дверь. Шторки откроют ровно в двенадцать. Осужденного вы увидите менее чем в двух футах от себя, вернее, не самого осужденного, а его затылок. Спокойно, спокойно! Проектировал Камеру не я. До того момента, когда врач констатирует смерть, пройдет минут десять. К этому времени шторки уже задернут, и вы вернетесь в автобусы. А пока запаситесь терпением. Кондиционера здесь нет. Когда шторки отдернут, все произойдет довольно быстро. Вопросы?

— Вы разговаривали с осужденным?

— Да.

— Как он держится?

— Без комментариев. В час ночи состоится пресс-конференция, на которой вы получите ответы на все вопросы. Сейчас я слишком занят. — Выйдя из комнаты, Наджент громко хлопнул дверью, обогнул угол кирпичной постройки и ступил в Камеру.

* * *

— У нас тридцать две минуты, — напомнил Сэм. — О чем бы ты хотел поговорить?

— О разных вещах. К сожалению, большинство из них не очень приятны.

— Нельзя же требовать, чтобы в такой ситуации беседа была приятной.

— Что у тебя сейчас в голове, Сэм?

— Все.

— Ты чего-нибудь боишься?

— Запаха газа. Интересно, испытаю ли я боль? Не хочу мучиться, Адам. Хорошо бы сделать вдох и отключиться. Пугает не смерть, а процесс умирания. Скорее бы! Ждать — жестоко.

— Ты готов?

— Сердце бьется ровно. Я много нагрешил за свою жизнь, Адам, но, надеюсь, Господь упокоит мою душу.

— Почему ты ничего не рассказал мне о том, другом?

— Слишком долгая история. Нет времени.

— Но она могла бы спасти твою жизнь.

— Нет. Никто бы не поверил. Подумай сам: двадцать три года спустя я вдруг возлагаю все вину на таинственного незнакомца. Смех!