— Господи Боже, — Лева потрясен и при этом непрерывно гладит Мишу по плечу, — ты! Ты, Миша! У меня крыша поехала, когда я тебя увидел!

— Да, — говорит Миша, — невероятно, но я еще жив, Лева.

— Как я рад! Как Ирина обрадуется! — Лева вытирает глаза. — Мы-то думали, ты умер.

— Несколько раз я был на волосок от смерти, — сопит Миша. — Но я никогда не терял мужества, Лева, ни мужества, ни надежды, и поэтому я вышел целым и невредимым из всех переделок. Что с моими чемоданами?

— Ты об этом в десятый раз спрашиваешь! Успокойся, Миша! Там работают так быстро, как только могут. Скоро ты получишь чемоданы.

— Там ведь мои чертежи, Лева, поэтому я так нервничаю. Не сердись!

— Да что ты! Я же понимаю. Подожди еще немножко, скоро объявят, что багаж можно получить… Почему только ты совсем не писал нам, Миша? Ирина все глаза выплакала.

— Ирина… — Миша всхлипывает и сопит. — Бедная Ирина! Я… у меня просто ни разу не было возможности написать, поверь мне, Лева! Меня все время похищали и готовились расстрелять. И пытали, и приговорили к смерти… Я уже стоял у стенки… Меня же увезли на самолете из Москвы в Багдад…

— В Багдад? Ничего себе!

— Да, в Багдад! А из Багдада в Израиль. Там возле города Беэр-Шева есть атомный центр Димона. В Израиле я должен был изображать известного физика-ядерщика Валентина Волкова…

— Кого ты должен был изображать и зачем? — Лева не может понять и сидит с открытым ртом.

— Да профессора Волкова! Чеченская мафия в Москве продала его Каддафи в Ливию, а чтобы Каддафи решил, что они его надули…

— Миша! — стонет Лева и хватается за голову. — Перестань! Это какой-то бред!

— …В Димоне развернули строительство под моим руководством… Я забыл тебе сказать, что мы с Волковым похожи как две капли воды.

— Миша! Миша!

— …Но потом ливийцы расстреляли настоящего Волкова, как израильского шпиона, а израильтяне испугались политических осложнений и выслали меня из страны…

— Миша!

— Чтобы я не заскучал, трое боснийских террористов захватили мой самолет, а теперь все трое мертвы…

— Ну и слава Богу, что они мертвы! Они могли бы взорвать себя вместе с вами всеми! Это же были опасные фанатики!

— Я не знаю, кем они были, Лева, и ты тоже не знаешь… Я думаю, они были такие же несчастные, как и многие другие люди…