— Скажи еще, что тебе жалко этих троих!

— Да, скажу. Мне жалко всех, кому приходится умирать из-за того, что власть имущие во всем мире посходили с ума и начинают одну войну за другой и устраивают бедствия только потому, что не могут ни отказаться от власти, ни использовать ее на благо людям. Убивать людей — это самое простое, Лева, ты же видишь! Устроить процветание и счастливую жизнь для всех — это труднее всего. Миллионы убитых — проще простого! Миллионы счастливо живущих — невозможно! Полететь на Луну — ерунда! Прожить год в орбитальной станции, на расстоянии 600 километров от земли, — нет проблем! Но предотвратить смерть людей от голода и отсутствия медицинской помощи, — нет, это невозможно! Для того, чтобы уничтожить человечество, нужно нажать лишь несколько кнопок!

— Миша! — говорит Лева с любовью и обнимает друга. — Мой Миша. Все тот же славный, добросердечный идиот.

— Я не идиот! Я прав! Я знаю, что я прав, после всего, что со мной случилось, — позже я расскажу тебе подробно. А теперь рассказывай, как Ирина и твои родители живут в Димитровке?

На востоке уже появились первые лучи восходящего солнца.

— Ничего хорошего, — говорит Лева тихо и опускает голову. — Нет, совсем ничего хорошего. Этот Котиков — помнишь его?

— Еще бы! Председатель сельсовета! Бурмистр! Председатель колхоза! Он стал еще хуже, да?

— Намного хуже, Миша. Там теперь все стало намного хуже, во всей России. Заводы останавливаются, на земле работать некому, с каждым днем все больше поднимают голову коммунисты и национал-патриоты. Начались национальные междоусобицы, многие говорят, что Ельцин продержится еще год, самое большее, а потом снова будет путч, но по сравнению с ним первый будет казаться бархатной революцией, говорят они.

— Да, об этом я тоже слышал, — говорит Миша. — Я боялся этого уже тогда, когда был в московской тюрьме, из-за того, что они приняли меня за Волкова…

— Миша! — взвивается Лева. — Какой Волков, ты свихнулся в этом самолете!

— Я в своем разуме, Лева. И каждое слово, что я говорю, правда. В Москве, в учреждении, где выдают выездные визы, произошло ужасное недоразумение… — Миша обрывает фразу на середине. — Нет, так говорить не имеет смысла, — понимает он, — надо рассказывать по порядку, а для этого мне нужен целый день, иначе ты ничего не поймешь. Гораздо важнее, как там Ирина и твои родители, раз этот Котиков распоясался. Расскажи, Лева, расскажи!

— Немного я могу рассказать, — говорит Лева. — Котиков преследует родителей и Ирину, хотя тебя уже два месяца как нет. Отец сильно сдал, Миша, его можно теперь оскорблять как угодно, у него нет больше сил…