Бетани отломила кусок рыбы, захрустела кляром.
Я кивнул в сторону больницы:
– А что пациенты, кто-нибудь жаловался?
Она прекратила жевать, проглотила.
– На Джессику? О господи, конечно же нет. Она просто блестяще обходилась с мамашами и папашами. Абсолютный профессионал во всех отношениях.
Послышался хруст оберточной бумаги, и мимо прошла еще одна медсестра, лицо перекошено – умудрилась засунуть в рот несколько кусков картошки. Худая, серые волосики зачесаны назад. Сморщенный рот с острыми маленькими зубами – жевала с открытым ртом. Оглядела меня с головы до ног, потом повернулась к Бетани:
– Это твой бойфренд?
Бетани на мгновение сморщилась, потом сменила гримасу на улыбку:
– Я просто говорила этому милому полисмену, какой Джессика профессионал.
– Джессика? Профессионал? – Хмыкнула. Откусила кончик сосиски в кляре, стала жевать и говорить одновременно: – А помнишь миссис Гисборн?
– Джин Макгрютер, не стоит так говорить о…
– Так это о мертвых. Не говори о мертвых плохо. Но ведь Джессика жива. – Медицинская сестра Макгрютер повернулась ко мне: – Не так ли?
Я открыл рот, но Бетани меня опередила:
– А ты видела, что сегодня в утренних газетах напечатали, это просто…
– Чепуха. Полиция свое дело делает. Ты что думаешь, будет лучше, если мы встанем здесь как сосиски в кляре и будем всем говорить, как мы ее любили? – У нее во рту исчез еще один кусок картошки. – Вы уже поговорили с бывшим бойфрендом Джессики?
– Есть причина, по которой я должен это сделать?
Бетани вздернула подбородок:
– Это было просто недоразумение.
– Даррен Уилкинсон. – Глаза медсестры Макгрютер грозно блеснули, и она перестала жевать. – В первую смену после Дня святого Валентина Джессика появилась с синяком размером со столовую тарелку. Цвета спелой свеклы с желтыми разводами. Естественно, в таком виде она не могла иметь дело с роженицами, не так ли? Так что всю следующую неделю пришлось ей документы подшивать, вести статистику и все такое. – Глубоко и притворно вздохнула. – Она, конечно, это