В темных окнах магазина снова засверкали огни фар, движение возобновилось.

Я расстегнул ремень безопасности:

– Тебе нужно выйти из машины.

– Эш, он… О господи…

Через дорогу маршировал Мэнсон, руки сжаты в кулаки, зубы оскалены. Черный плащ развевается за спиной, как мантия. Остановился у двери машины, слегка изогнулся, потом раздался глухой металлический звук, как будто он врезал в дверь ногой.

Элис взвизгнула.

– Все в порядке, он ничего тебе не сделает. Брехливая собака не кусает. – Я достал пару синих нитриловых перчаток из походного набора, надел. – Выходи давай.

– О господи… – Подергала ручку двери, глубоко вздохнула и вышла под дождь. Развела руки в стороны и стала, моргая, смотреть на него. – Послушайте, я понимаю, что вы сердитесь, но…

– Я? СЕРЖУСЬ? – Мэнсон навис над ней. Мотнул рукой в сторону своего «порше». – ЭТО ДЕВЯТЬ-ОДИННАДЦАТЬ, АБСОЛЮТНО НОВАЯ! ДА ТЫ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, СКОЛЬКО Я ЗА НЕЕ ЗАПЛАТИЛ?

– Все вышло совершенно случайно, я просто не…

– ДА ТЫ БОЛЬНАЯ НА ВСЮ ГОЛОВУ!

Я расстегнул ремень безопасности, вылез наружу. Как будто под холодный душ встал – волосы сразу к черепу приклеились, а куртка насквозь промокла.

Зато на тротуаре никого не было.

Проезжавшие мимо машины притормаживали, пытаясь получше разглядеть раздолбанный спорткар. В центре водительской двери громадная вмятина, краска содрана до металла, по всему боку до самого спойлера.

Смятый капот «ягуара», по всей видимости, никого не интересовал.

– ПОНИМАЕШЬ, КТО ТЫ? ТЫ ИДИОТКА!

– Пожалуйста, я не…

– ИДИОТКА!

Мимо протащился фургон «Транзит», потом маленький «фиат».

Я шагнул с бордюра на дорогу, открыл багажник «Ягуара».