Но это совсем не значило, что он за ним не наблюдал.

Снизу донесся звук телевизора, передавали новости. Потом звук убавили, и тишина в крохотной квартирке управляющего стала еще тоскливее. Мебели в ней почти не осталось, кроме маленького стола, двух деревянных стульев – похоже, их позаимствовали из паба – и треснутого зеркала над раковиной в ванной комнате. В спальне стоял сломанный комод. Кухня с древней мебелью, без плиты и холодильника, серые границы из грязи и пыли отмечали места, где они когда-то стояли.

Я снова поднес телефон к уху:

– И?

На другом конце линии в трубку выдохнул Ноэл Максвелл:

– Все еще не в себе из-за морфина и успокоительного.

Парень в бейсболке продолжал идти, пока ночь не поглотила его.

– Ее кто-нибудь навещал?

– Два каких-то злодея пришли в девять утра. Страшные, очень страшные ребята, все в синяках. У одного вся голова в бинтах, как у мумии, другой на костылях.

Скорее всего, Джозеф и Франклин. Живучие оказались.

Ноэл откашлялся.

– Слушайте, насчет Боксера. Вы никому не говорили, что я его заложил? Если парни узнают…

– Когда ее выписывают?

– …мою репутацию, и еще изобьют до полусмерти.

Не приведи Господи.

– Никому я не говорил, понятно? Я спрашиваю, когда миссис Керриган выписывают из больницы?