Хантли наклонился над Роной и Элис, смотревших на карту:

– Его Королевское Высочество Медведь Великий послал меня за вами. Сообщить, что la pizza e arrivata. – Посмотрел на меня: – А для тех, кто не знаком с классикой, «жрачку принесли».

Операционные и мелодия мобильника.

Я кликнул на М-Джордан. wav и снова включил файл. Он зашипел и затрещал в окне, открытом рядом с видеофайлом, который я смотрел. Замер на финальной сцене – Рут Лафлин с поднятыми вверх руками. Превращает мили в улыбки.

Почему именно этот файл? Почему я все время к нему возвращаюсь? Что с ним не так?

Хантли подошел к ноутбуку с другой стороны. Стал шикать на нас:

– Давайте вниз, вы же не хотите, чтобы пицца остыла?

Я снова включил файл. Шипение. Треск. Короткий звуковой фрагмент, такой слабый, как будто его и не было.

Хантли шмыгнул носом. Взял мой блокнот. Он был открыт на той странице, где я делал записи, разговаривая с Сабиром.

– Я и не знал, мистер Хендерсон, что вы увлекаетесь кампанологией, это искусство колокольного звона – для общего развития.

Я выдернул блокнот у него из рук:

– Я ведь говорил, что не надо быть мудаком.

– Освежающе-стимулирующим, вы помните? – Ткнул пальцем в блокнот: – «Кембриджские четверти».

– Может, найдешь кого-нибудь другого, кому можно действовать на нервы?

– Специально для вас маленький факт. Вам известно, что Биг-Бен играет вариацию, которая называется «Вестминстерские четверти»? Четыре такта из четырех нот отмечают каждую четверть часа. Отсюда и имя.

Замершая навсегда Рут Лафлин. Руки, поднятые вверх в триумфе победы. В углу замершая временная метка с цифрами 14:13:42. Приветствующая ее толпа медицинских сестер. Счастливые лица за спиной…

Ох. Черт!

Хантли скрестил руки на груди и улыбнулся, глядя на покрытый пятнами потолок: