Некоторое время все трое молчали.
Матиас осмотрелся. Кровать была застелена, и ничего не напоминало о той фатальной ночи. Шелкового шарфа, наручников, бокалов и всего, что стояло вокруг, конечно, уже не было. Наверное, все это исчезло в лаборатории для полицейского расследования.
Полицейский сказал «почти замерз». Значит, Джанни жив.
Это было самой большой проблемой. Если он начнет болтать, то карты Матиаса окажутся чрезвычайно плохими.
— А как дела у Джанни? — спросил он.
— Плохо. Пока еще не ясно, выживет ли он. В настоящее время он в медикаментозной коме.
Ага, значит, у него есть небольшая передышка. Но надо что-то придумать, потому что можно лежать в такой коме две-три недели, но не вечно же. А что Джанни расскажет все, в этом Матиас был уверен.
— А где? Я имею в виду, в какой больнице он лежит?
— В Сиене, — ответил Альфонсо.
Нери решил, это был необдуманный поступок — сообщать постороннему человеку, в какой больнице находится Джанни, и к этой мысли ему еще пришлось вернуться.
— Хорошо, — сказал он устало. — Так, на сегодня все. Возможно, что завтра мы снова заглянем к вам, если появятся какие-то вопросы.
— В любое время. Никаких проблем.
Матиас проводил карабинеров до выхода.
— Buonasera e arrivederci[111].
— Arrivederla.
Нери и Альфонсо покинули квартиру, и он закрыл дверь на замок.
Теперь по крайней мере Матиас знал, в чем дело.
В любом случае вызов карабинеров не был ошибкой.
Он отправился в кухню, открыл бутылку вина, в одиночестве уселся за большой стол, за которым еще два дня назад сидел вместе с Джанни, и задумался, что следует сделать в первую очередь.