Матиас попытался быть вежливым и пригласил Нери и Томмасо в квартиру, чтобы не стоять на пьяцце, где акустика была такая, что почти в каждой квартире, выходящей на площадь, можно было услышать, о чем на ней говорят.

И то, что Нери представлялось таким трудным, оказалось совсем простым.

Матиас предложил карабинерам выпить кофе, и это предложение они приняли с благодарностью. Пока Матиас готовил кофе, Нери и Томмасо со скучающим видом стояли на балконе. На круглом столике возле балюстрады стояла пепельница с четырьмя окурками очень тонких сигар.

Один из них Нери незаметно и быстро сунул в пластиковый пакетик и спрятал его в карман.

Буквально через мгновение появился Матиас с эспрессо.

— Molte grazie, — улыбаясь, сказал Нери.

— Может, мы на минутку присядем? — спросил Матиас.

Полицейские не возражали, и он дополнительно к двум стульям, уже стоявшим на балконе, принес третий.

— Мы не хотим вас надолго задерживать… — Нери одним глотком выпил свой эспрессо. — В рамках расследования мы хотели бы знать, что вы делали в июле этого года. Вы были в Берлине или в отпуске?

— Боже мой, я уже точно и не помню!

Матиас запрокинул голову, делая вид, что размышляет, пошел в гостиную, взял сигару и зажег ее. Потом вернулся на балкон, оперся спиной на балюстраду и посмотрел на своих гостей.

— Я был в Берлине, разумеется, но был также и в Сиене, чтобы подписать договор на покупку этой квартиры. А потом на два или три дня съездил к морю.

— Куда?

— Марина ди Гроссето. Мне просто захотелось немного поплавать. Искупаться в море. Я это люблю.

— Марина ди Гроссето — чудесное место! И пляж там прекрасный!

Матиаса передернуло при одном воспоминании об этом пляже, но он улыбнулся и любезно ответил:

— Я с вами согласен.

От Нери не укрылось, что Матиас курил именно те сигары, окурок которой он только что прихватил с собой, и заметил, что Томмасо тоже обратил на это внимание. Теперь у него было все, что требовалось.

— А вы бывали на острове Джилио? — вдруг спросил Нери.

Матиас растерялся.