– Безумие какое-то, – вздохнул Патрик. – Зачем он это делает?

– Каждый раз, когда мальчик засыпает вновь, организм пытается компенсировать нехватку парадоксального сна, сокращая другие предварительные фазы. Фазы медленного глубокого, а потом и медленного сна в конечном счете исчезнут вовсе в пользу восстанавливающего силы и необходимого для жизни сна. Я думаю, что… что после нескольких недель такого кошмарного режима мозг Артура уже не ориентируется. Он так нуждается в глубоком и парадоксальном сне, что паралич наступает, прежде чем он успевает заснуть.

– В точности то же, что происходило с Виктором, когда его нашли. Вот, значит, как Фредди трансформирует их сон. «Лечение», достойное нацистского экспериментатора. Страхи и лишения порождают галлюцинации. И появляется инкуб.

Глядя на экран, Патрик изнемогал. Бессилие снедало его. А время шло, и Артур тонул, и все начиналось сызнова. Словно в унисон с мальчиком, Абигэль не могла больше бороться, голова ее клонилась, змей был голоден.

– Простите, мне надо… мне…

Не закончив фразу, она уснула на стуле, уронив голову на руки. Фредерик загасил сигарету.

– Когда она так падает, ее и бомба не разбудит. Я отвезу ее домой, ей надо отдохнуть. Через полчаса вернусь.

– Помочь тебе донести ее до машины?

– Спасибо, не надо, я сам справлюсь.

Он закинул руку молодой женщины себе за шею и скрылся с ней в коридоре.

Через полчаса он вернулся с новой пачкой кофе, печеньем и баночками кока-колы. Жизель ушла в палату перевести дух.

– Заодно растряс запасы. – Фредерик показал на экран. – Ну что?

– Иди посмотри.

Артур сидел, забившись в угол тесного отсека, без очков, прижав колени к груди. Он смотрел на лампочку под потолком, и в глазах его был ужас. Помещение представляло собой бетонный куб примерно три метра на три, без окон, пол был застлан соломой. В углу – тюфяк, бутылка воды, металлическое ведро.

– В точности так описывал это место Виктор, – сказал Патрик.

Двое жандармов не могли больше этого выносить, их тела напряглись, словно завязались узлами. Они закурили по очередной сигарете, чтобы хоть немного расслабиться. Фредерик прикурил от «Зиппо» Ива. Он взял зажигалку со стола у себя в гостиной. Фредерик повертел ее в руке.

– Абигэль проснулась, когда мы вошли в квартиру. И опять пыталась себя обжечь. В четыре часа утра, представляешь? Она хотела удостовериться, что «все правда», сохранить след этих часов, которые мы провели, наблюдая за бедным ребенком, подвергавшимся пытке. Мне пришлось вырвать у нее из рук эту проклятую зажигалку – она не хотела ее отдавать. Я все увез с собой: блоки сигарет, зажигалки, спички.