Он грустно посмотрел на выгравированного на металле шахматного слона.

– Я тебе не говорил, но…

– Что – но?

– Внутренняя сторона ее бедра покрыта свежими татуировками. Она сделала их тайком и показала мне только несколько дней назад.

– Что за татуировки?

– Фразы, имеющие отношение к ее дочери, к Фредди, к писателю, типа: «Кто такой Джош Хейман» или еще: «Отыскать демонов ДжХ». Она использует свое тело как что-то вроде… пергамента. И мне кажется, что с каждым днем ей все хуже. Все больше черных мыслей, и ожогов, и уколов иглой. От всей этой истории у нее едет крыша.

– Что ты намерен делать?

Фредерик пожал плечами:

– А ты что бы сделал на моем месте?

– Не знаю, у меня дети, жена, которую я знаю больше двадцати лет, это другое дело. Но если бы с ней случилось что-то подобное, я думаю, что… что я бы, наверно, сам рехнулся. Я не могу представить, чтобы она обжигала себя сигаретами. Это была бы уже не Элен. Но вздумай она действительно это сделать, я бы испугался, что она зайдет еще дальше. Сделает себе больно по-настоящему. Ножом, бритвой – понимаешь, о чем я? Я не врач, но мне очень не нравится то, что происходит с Абигэль. На твоем месте я отвел бы ее к психиатру.

– Мы об этом уже говорили. Она отказывается.

Фредерик указал на лицо Артура:

– Я знаю, что ей не на пользу смотреть на эти ужасы. Она думает об этих детях и постоянно вспоминает свою дочь. Ее затянуло в какую-то саморазрушительную спираль. Поэтому я хотел бы, чтобы ты оказал мне услугу.

– Слушаю тебя.

– Было бы лучше не давать ей больше доступа к досье и не позволять заходить сюда, как к себе домой.

– Ты хочешь сказать, отстранить ее от дела?

Фредерик кивнул. Патрик Лемуан с минуту подумал.

– Хорошо. Если так лучше для нее.

65

65