Эрман стиснул зубы и посмотрел на свой стол, втянув голову в плечи.

– Они больше не смотрели за Леа, оставили ее там, на заднем сиденье «кангу», потому что надо было приступать к самой сложной части – инсценировке аварии. Заклинить педаль акселератора машины Ива с включенной третьей скоростью и отпустить ее с двумя трупами внутри в надежде, что она поедет прямо и врежется в одно из деревьев на уровне виража. Так и получилось. Тела вылетели через ветровое стекло на скорости больше восьмидесяти километров в час и с размаху ударились о дерево. Далее надо было положить тебя рядом с разбитой машиной. По… поранить тебе лицо, грудь, иначе это выглядело бы подозрительно.

Абигэль представила себе эту бредовую картину: ее родной отец, склонившись над ней, режет ей стеклом лоб, щеки, губы. Фредерик бьет ее в грудь, чтобы остались синяки якобы от удара. Два варвара, совершенствующие свой жуткий сценарий.

– Надо было еще сделать трупы неузнаваемыми. Все это заняло у них больше получаса, они не могли позволить себе ни малейшей ошибки, знали, что будет кропотливое расследование, анализы, замеры. Когда они вернулись к «кангу»… можешь себе представить. Катастрофа, причем непостижимая. Леа и этот пресловутый плюшевый котенок исчезли. Вместо них на полу лежала фотография мальчика, запертого в чем-то вроде карцера: это был маленький Артур…

У Абигэль едва укладывался в голове весь ужас этой чудовищной мизансцены и положения, в котором оказались ее отец и Фредерик. Рассказ медика превосходил все, что она могла вообразить.

– Твой отец видел лицо этого мальчонки на стене в твоем кабинете несколько часов назад.

Он сразу понял, что Леа похитил у них из-под носа Фредди. Он как спятил, хотел вызвать полицию, чтобы как можно скорее оцепили зону и нашли его внучку. Свой мобильный телефон он оставил в «кангу», когда переодевался. Он пошел за ним и сел на пассажирское сиденье, чтобы позвонить. Тут его догнал Фредерик и стал просить не делать этого, не то нас всех посадят. В какой-то момент он достал пистолет, хотел просто урезонить твоего отца, припугнуть. Но поди ж ты, неловкое движение, случайность – и пистолет выстрелил. Думай что хочешь, Абигэль, считай Фредерика чудовищем, но я клянусь тебе, что он не лгал мне, когда говорил, что это был несчастный случай. Он плакал, как дитя… Что было дальше, ты знаешь.

Да, она знала, что было дальше. Фредерик разбил ее отцу лицо и столкнул машину в реку. Хищник, готовый на любое зверство, лишь бы спасти свою шкуру и выжить.

Абигэль, психолог-криминолог, для которой люди должны были быть открытой книгой, не смогла раскусить человека, с которым жила четыре месяца. Она вспоминала, сколько раз Фредерик ее утешал… Как они вместе встречали праздники, как она плакала на его плече – а он знал, что Леа находится в когтях Фредди. И все это мороженое, которое он заглатывал и затем исторгал, словно пытаясь очиститься от мерзостей, живущих в его голове.