— По-моему, это пуля.

— Ну так вырежи ее! — рявкнул Лашез.

— Она глубоко сидит.

— Да мне насрать, глубоко или нет! Вырежи ее!

— Дик, я сделаю тебе еще больнее.

— Ладно, мать твою, делай!

Мартин распластался на полу и, пока Сэнди промывала его рану водой, лежал молча и неподвижно. Ощупав и осмотрев рану, женщина покачала головой:

— Я могу лишь наложить тампон и повязку. Тебе нужен врач. У тебя может случиться заражение.

Живот Мартина заходил ходуном, и Сэнди поняла: он смеется. Похоже, это был истерический смех. Или же Билл и впрямь посчитал ее словами забавными.

— Чтобы началось заражение, потребуется пара дней. У нас в запасе их нет. — Билл посмотрел на Дика. — Нам надо ехать дальше, чувак.

— Ага, с такой болью… Тоже мне, загнул.

— Они нас ищут и рано или поздно сунут сюда нос. Если мы хотим до конца расквитаться с легавыми, нам пора валить отсюда. — Мартин бросил взгляд в окно. — Пока не рассвело.

Лашез простонал, однако все-таки встал на четвереньки, покосился на Сэнди и сказал:

— Заклей меня пластырем везде, где только сможешь.

— У меня не будет столько пластыря.

— Тогда заклей самые развороченные, — приказал Дик и повернулся к Биллу. — Это все гребаный дробовик. У какого-то козла оказался дробовик, и он нашпиговал меня дробью. Хорошо, что в первый раз он промахнулся. Правда, меня посекло осколками стекла… Во второй раз меня спас бронежилет.

— Я принесу полотенце, — сказала Сэнди.

Она поспешила в ванную. Лашез подполз к бронежилету, который только что с себя снял. Задняя его пластина напоминала решето.

— Да он пальнул в меня третьим номером дроби, — произнес Лашез. — Возьми этот ублюдок чуть выше, я бы точно остался без башки.

Мартин снял трубку телефона и набрал номер.