– Это самовнушение. Ваш Хозяин заставляет ее думать, что она причинит вред тому, кто ее любит, и потому мучает каждый раз, когда ей представляется возможность убедиться в обратном. Никто ведь не умирал раньше, верно? – Джейсон смотрит мне прямо в глаза, а я хмурюсь.

– Не знаю. Наверное. Мне не рассказывали.

– Девочка, он же Лукавый. Он умеет врать.

– Слушай, если ты окажешься прав, я буду только рада! – потираю щеки и вздыхаю. Мне жутко не по себе. Нужно придумать, как пережить эти чертовы танцы. Правда, затем меня накрывает волна стальной решимости, будто я знаю, что делать, будто все просто! Гордо вскидываю голову и замечаю, что Джейсон довольно улыбается, и понимаю, что уверенность на меня свалилась не случайно. – А ты умеешь придать сил.

– Думаешь?

– Чувствую, – я улыбаюсь в ответ.

Из коридора появляется Мэри-Линетт.

– Я что-то пропустила? Пульс у вас бешеный, настолько громкий, что я услышала даже из подвала. Все в порядке? Почему вы не наверху?

– Кое-что случилось. Мне позвонил Хэрри, потом Мэтт… Точнее, никто из них мне не звонил, но я подумала, что это они, и…

– Ничего не понимаю, не говори обрывками.

– Я решила, что кто-то напал на Мэтта, и выбежала из дома. Но все это было ложью.

– Ари…

– Да, я облажалась. Но я так испугалась! Я даже не успела ни о чем подумать, просто кинулась вниз, а потом на крыльце появился Логан. И теперь… теперь я, кажется, иду на танцы.

Мэри взволнованно выпрямляется. Лицо у нее становится бледным и недовольным. Она рычит и внезапно ударяет по стене так сильно, что на деревянной панели остается вмятина от ее маленького кулака.

– Черт возьми! – восклицает она, а я взвизгиваю от боли и прижимаю к себе руку.

Ох, ну отлично! Просто замечательно. Пальцы мгновенно распухают, словно это я только что чуть не проломила стену. Я натянуто улыбаюсь и гляжу на тетушку.

– Ну, спасибо.

– Ой, Ари, я… – Мэри-Линетт прикладывает ладони ко лбу, – прости.

– А тебя злить не стоит, – выдыхая дым, протягивает Джейсон и трогает вмятину на стене, изучая причиненный ущерб, – неплохо.

– Это я еще сдерживалась.