— А давайте сейчас поедем к нему домой и все выясним? — предложил Следов.

— Сейчас — нет, потому что у нас на повестке дня наш, увы, коллега Тимур Асбестович и его фирма «Девять миллиметров», — отрицательно поводил пальцем шеф «Эгиды-плюс». — К нам поступила информация о том, что возле дома Волосова пасутся люди Острогова, и не исключено, что они могут рискнуть совершить какую-нибудь акцию. Поэтому сейчас мы посмотрим, что там происходит, а как только разберемся, то сразу вернемся к разработке Ремнева.

— Давайте только договоримся, чтобы Дашке никто не звонил, а то она сюда примчится, а у нее уже и без того по две съемки на день выпадает! — Весовой с укором обратился в пространство: — Ну нельзя же так!

— Да, ваша дочь работает очень напряженно, — согласился Плещеев. — Но сейчас и время такое: нужно входить во все открытые двери!

Глава 42 МЯСО НОСОРОГА

Глава 42

МЯСО НОСОРОГА

Ему было даже досадно из-за того, что никто, кажется, до сих пор еще не знает, почему его так тянет именно на то отделение, где доживает свои последние дни, а может быть, даже и часы Виктор Сучетоков! Эх, да если бы знали они, если бы понимали, какой клад хранится там, то ли в голове, то ли в сердце этого чудака, потратившего свою скучную жизнь на совращение ребятишек! Да что же в этом такого замечательного?! Знал бы ты, Витюша, что такое настоящая охота! Да, не для всех эта радость, ой не для всех! Вот и у тебя я заберу все твое самое дорогое добро — твои сокровища, которые ты копил, надеясь когда-нибудь, на склоне лет, перебирать в памяти своими сгнившими от СПИДа ручонками личики и попки слюнявых ребятишек, которых ты заманивал в свою берлогу.

Нет, Виктор Казимирович, и на тот свет, где тебе пятки поджарят и душу будут вечно терзать, даже туда не унесешь ты свои драгоценности — сегодня они навсегда станут моими! Не того ты калибра боец, Витюша, не того! Был, пожалуй, в жизни Корнея один-единственный случай, когда он вот так, можно сказать носом к носу, столкнулся с примерно таким же, как и он сам, охотником, пытавшимся в тот же час и в том же месте утолить свою ненасытную жажду, жажду украсть чужую душу!

Дело было лет десять назад. Корней в тот день долго кружил по городу, высматривая себе добычу: он уже порядком изнемог и, кажется, готов был пойти на любой риск, лишь бы угомонить свою природу, требующую кого-то победить, покорить, уничтожить! Он ловил себя на том, что слишком явно принюхивается к людям, которые могли бы стать его жертвой, и чересчур назойливо провожает их своим беспредельно тоскующим взглядом. Он был слишком одинок, ему было слишком плохо, он готов был наложить на себя руки и уже прикидывал, что лучше сделать — сброситься с моста или перегрызть себе вены. Да, прямо так, собственными зубами!