– Вы не можете доказать вообще ничего! – крикнула Рене с земли. Она все еще лежала в грязи, в унизительной позе: задом кверху и со связанными за спиной руками. На подбородке появилась царапина от удара лицом о землю. – Ни единого слова!

Кэрол обратила к ней ледяной, печальный взгляд.

– Могу. Я могу доказать самое важное. Могу доказать, что вы, медсестра и Пожарный устроили заговор, чтобы убить меня и Бена Патчетта, и хотели захватить власть, превратить наш лагерь в концентрационный. Я могу доказать, что следующими на очереди были мы.

Она сказала это так смиренно, что Харпер чуть не зашлась в истерическом хохоте. Правда, сейчас она даже хихикнуть не могла.

– Они голосовали! – крикнула Кэрол. Она подняла разлинованный желтый лист из большого блокнота. – Подтасованное скорее всего, но все же голосование. Больше двадцати человек в лагере проголосовали за то, чтобы медсестра Уиллоуз и Пожарный творили, что пожелают. Убивали, кого захотят, мучили, кого захотят, сажали под замок, кого захотят. – Кэрол добавила тихим голосом: – И моя племянница была среди голосовавших.

Над толпой собравшихся в Мемориальном парке прокатился страдальческий ропот.

– Неправда, – крикнула Алли.

Джейми схватила Алли за подбородок, откинула ее голову назад, прижала нож к щеке и посмотрела на Кэрол, ожидая команды. Харпер видела, как на горле Алли бьется бледная жилка.

– Я прощаю тебя, – сказала племяннице Кэрол. – Уж не знаю, какую ложь обо мне они тебе скормили, чтобы настроить против меня, но тебя я полностью прощаю. Я стольким обязана твоей матери. И ты – все, что у меня осталось от нее. Ты и Ник. Может быть, они заставили тебя поверить, что меня нужно убить. Надеюсь, однажды ты поймешь, что я готова умереть ради тебя, Алли. В любой момент.

– А как насчет сейчас, хитрожопая интриганка? – спросила Алли. Она говорила шепотом, но ее слова разнеслись по парку.

Джейми полоснула ножом ей по губам, разрезав обе. Алли закричала и упала ничком. Она не могла унять кровь со связанными за спиной руками; Алли извивалась и дергалась, размазывая кровь и грязь по лицу.

Кэрол не вскрикнула от ужаса или возмущения. Она только посмотрела на племянницу, а потом отвернулась, бросив полный муки взгляд на толпу. Тишина в парке стала тревожной и пугающей.

– Видите, что они сделали с ней? – спросила Кэрол. – Что натворили Пожарный и медсестра? Как они испортили ее? Настроили против нас? И, разумеется, Алли была любовницей Пожарного. Несколько месяцев.

Алли затрясла головой и застонала от гнева и удивления, но ничего не сказала – а может, не могла говорить с исполосованным ртом.