— Приятно слышать, — улыбнулся Росси. — А то ведь утро-то какое славное! Не хотелось бы портить его отсидкой в КПЗ.

— Мне нужно поговорить с вами о вашей семье, — твердо произнесла Дженнифер, изо всех сил стараясь скрыть нервозность.

Тут была не элементарная подстава с целью повязать пару каких-нибудь дельцов из числа криминальной мелюзги. И не пальба на лестнице вонючего подъезда, где все предельно ясно, а исход решает один удачный выстрел. Дело обстояло куда сложнее: детектив с безупречным послужным списком толкует с самым могущественным в Нью-Йорке боссом гангстеров и просит его о любезности, которая, если будет оказана, может стоить жизни любому из собеседников.

— А что вас в моей семье так интересует? — спросил Росси, откинувшись на кожаную спинку кресла-качалки и внимательно изучая бокал с ледяным чаем, который обхватил двумя ладонями.

— Не буду ходить вокруг да около, — продемонстрировала решимость Дженнифер. — Должна вам кое-что сказать. Может быть, вы это уже и без меня знаете, а может быть, и нет. Рискну предположить, что знаете вы об этом деле примерно столько же, сколько знает Ло Манто, то есть почти ничего.

При упоминании имени детектива Росси невольно напрягся. В его глазах предательски мелькнули тревога и любопытство.

— А ему какое дело до всего этого? — спросил он. — Это Ло Манто попросил вас добиться встречи со мной?

— Он не знает, что я здесь, — сказала Дженнифер. — А если бы знал, то, наверное, пристрелил бы меня быстрее вашего.

— У меня нет обыкновения стрелять в кого бы то ни было, — возразил Росси, постепенно восстанавливая полное самообладание. — А если бы и пришлось, то уж никак не в женщину. Пусть даже она служит в полиции и доводится напарником моему кровному врагу.

— Что вам известно о вашей матери? — Дженнифер решила идти напролом, рассудив, что тактичными расспросы на подобную тему все равно не получатся.

Пристально глядя на Росси, она заметила в нем некоторое сходство с Ло Манто. Черты лица и у одного, и у другого были резкими и красивыми. Одинаково густые волосы, одинаково глубокие глаза — темные, как осенняя ночь. Кое-что можно было объяснить одинаковым происхождением — с юга Италии. Но было и что-то еще, заставляющее вспомнить рассказ старухи Ассунты Конте. Взять хотя бы то, как тонко чувствует Росси момент и мотивы, которыми руководствуется другой человек. И он, и Ло Манто обладали какой-то прирожденной способностью предвидеть направление, которое примет разговор, различать в словах истину, скрытую под многочисленными наслоениями лжи и подтасовок. Оба отлично читали язык телодвижений, с помощью которого собеседник «телеграфировал» истинную ситуацию. Каждый жест, каждое изменение в лице служили им знаком на карте, указывающей путь в потаенные глубины человеческой души.