— Трейлер слушает.

Ему ответил Оливер:

— Нам оттуда машут чем-то белым. Вам стоит выйти в эфир. Спасательный пояс у меня. Я его задержу.

Нат глубоко вздохнул.

— Ну, началось… — И потянулся к телефону.

Глава 22

Глава 22

20.00–20.41

Показания противоречили друг другу. Это, разумеется, бывает. Но казалось, что каждый из тех, кто уцелел, имел свою собственную версию того, что разыгралось в банкетном зале, версию, которая каждого из них делала если не героем, то хотя бы человеком, которого не в чем упрекнуть.

В одном все были согласны: что совершенно неожиданно, по вине одной из тех случайностей, которые сыграли в день катастрофы такую большую роль, из кондиционера начал валить густой едкий дым. И это, как нажатие на курок, вызвало происшедший взрыв.

События развивались так.

Транзистор, настроенный теперь на местную станцию, передавал какую-то тихую музыку. Женщин уже не было, и никто не танцевал.

В углу зала о чем-то — это так и осталось неизвестным — беседовали раввин Штейн, епископ О'Тул и преподобный Артур Уильямс.

На площадке, где за баррикадой из столов шла посадка, как раз занимал свое место в спасательном поясе Пол Гаррисон, дирижер городского симфонического оркестра. Пол попытался закрыть глаза, но искушение посмотреть было слишком велико, и ему от того, что он увидел под собой с этой страшной высоты, где висел, словно на волоске, тут же стало плохо. Его начало рвать. Когда, отчаянно вцепившись в матерчатые лямки, он трясся и подпрыгивал, уверенный, что разобьется, в его голове, как он вспоминал позже, звучал бурный пассаж из «Пасторальной симфонии».

Когда Пол наконец оказался в безопасности и его вынули из пояса, он вдруг упал на колени и поцеловал крышу Торгового центра.

Он был первым из эвакуированных мужчин и, как оказалось, мог быть последним.

Официант с тремя детьми все еще сидел на полу и все еще не выпускал из рук бутылку «бурбона». Он вытащил девяносто девятый номер и уже пришел к выводу, что его шансы на спасение примерно равны шансам целлулоидного пса, преследующего в аду асбестовую кошку. Официант решил не поддаваться панике и говорил себе, что, будь он покрепче, то неподвластная ему ситуация вообще бы его не беспокоила.

Оба пожарных, начальник пожарной охраны города и Генеральный секретарь ООН стояли за баррикадой из столов. Один из официантов позже рассказывал, что в зале все было спокойно, но чувствовалось, что нарастает напряжение, особенно когда не стало женщин, но все вроде бы шло своим чередом. «И вдруг, — говорил он, — все рухнуло». — И в голосе его звучало удивление тем, что произошло.