Тедди вспомнил телефонный разговор с женой Матса. Как он смотрел на нее, паникующую, там, у Ратуши, и не сводящую с него глаз. «Попробуй только пойти в полицию или еще кому рассказать — и мы его убьем», — сказал он. Иногда ему казалось, что это было только вчера.

— И торговлю людьми, и дележку наследства можно вычеркнуть сразу. Остается только классическое похищение, из-за денег. Но ведь это не так, — сказала Сара.

— Почему не так? Нам бы хорошо заплатили. Он был богатым, у него были бабки.

— Нет, он не был богатым.

— Был. Я знаю, что прокурор в суде заявил, что я вру, но это галиматья. Он был богатым, нам с корешем светило получить три миллиона за эту работку. Ну вот ты и знаешь, мне нечем здесь гордиться. Я похитил другого человека ради трех миллионов крон. Я бы никогда этого не повторил. Я жалею, что вляпался в это дерьмище, каждый день, но тогда для меня имели значение только деньги. Я пытался связаться с Матсом Эмануэльссоном и его женой, чтобы попросить прощения и сказать, что я был идиотом. Но я это сделал. Ради денег.

— В таком случае тебя обманули, потому что Матс Эмануэльссон имел средний доход, у него не было состояния. Я проверила его налоговые бумаги.

— Ты?

— Да.

— Но тогда у него были деньги в каком-то другом виде, может черный нал.

— Вряд ли. Я посмотрела документы о разделе имущества, теперь, когда он мертв. То есть то, что он оставил жене и детям. Практически ничего. Я была там, где он жил, и видела машину и дом, в который они въехали, ничего шикарного. К тому же восемьдесят процентов дома под кредитом. У Матса Эмануэльссона не было ни чистых денег, ни грязных.

Тедди видел собственное отражение в стекле телефонной будки.

Он стоял, открыв рот.

Сара сошла с ума?

Или его совершенно нереально провели?

* * *

Снова новая комната.

Он лежал на клеенке, под ней, кажется, ковер.

Все тело страшно болело.

Прошло уже много времени. Джокер протащил его в эту комнату вверх по лестнице.