Она вернулась к стражнице и спросила, не перемещал ли их кто-нибудь.
– Никому не разрешено перемещать материалы, – резко ответила женщина. – Никому без письменного разрешения начальника департамента. Если сюда помещен документ, принадлежащий доктору Баннерману, то требуется письменное разрешение от него, прежде чем его можно будет переместить.
– Есть ли у вас записи того, что изымается?
– Конечно.
Монти показала ей номер досье. Дежурная вывела его на свой экран и нажала клавишу «Enter». Через мгновение Монти стала свидетельницей какой-то странной реакции на ее лице.
– Нет никаких данных, что эти документы были перемещены, – сказала она, поднимая голову, но избегая смотреть Монти в лицо.
Она лгала. Монти умела улавливать сигналы, посылаемые языком тела – быстрым морганием, оцепеневшей позой, внезапной растерянностью.
– Наверно, кто-нибудь положил их не туда, – хрипло сказала она. – Все время так бывает, а потом месяцами ищешь.
Не испытывая желания и дальше спорить с ней, Монти согласилась:
– Люди бывают так невнимательны…
Следующие три часа она провела в бесплодных поисках, роясь в Куче. Это напоминало поиски иголки в стоге сена, но бессмысленная монотонная работа сейчас была именно тем, в чем она нуждалась: она все еще не пришла в себя после пережитого.
Ее преследовала картина того, что случилось с доктором Корбином. Крюк свалился в самый неподходящий момент. Или именно в нужный? Она вернулась мыслью к предыдущему случаю, когда падающие шкив и полиспаст едва не угодили в машину.
Тут были материалы, датированные восьмидесятыми годами XIX века, данные по любой болезни, о которой она когда-либо слышала; по каждому органу человеческого тела; об ученых, университетах и исследовательских институтах. Она копалась в этой информации, пока время не подошло к концу.
Наконец она сдалась и, вежливо поблагодарив архивистку, вернулась в свой кабинет, чтобы, взяв пальто, ехать в Беркшир. Перед уходом она поставила сумочку под стол и заглянула в нее. Флакончик с таблетками лежал, завернутый в бумажный носовой платок. Она запихала его подальше и завалила содержимым сумочки.
Уже было около трех часов, и она без сожаления закрыла за собой дверь кабинета. Выйдя из лифта в холле нижнего этажа, она удивилась, увидев на посту охранника Уинстона Смита.
Монти подошла к своему турникету:
– Вы сегодня рановато. Поменялись сменами?
Он на мгновение прикрыл глаза и прижал палец под носом, подавляя чиханье.
– Пришлось взять дополнительную нагрузку – несколько человек болеют, мисс Баннерман. – Прикрыв глаза, он подавил очередную попытку чихнуть и полез в карман за носовым платком.