– Ну да… ты же не знаешь, что там у нас один из самых больших заводов.

– Как же, как же, Гавайи, «Хило»… ну да.

– Там неожиданно что-то произошло… точно не знаю, что именно… но там возник большой выход продукции, и, похоже, это вызвало большое возбуждение. Я должен разобраться и прикинуть ситуацию с британскими и европейскими патентами.

– В это время года далеко не худшее место, – заметил Коннор.

Роули ухмыльнулся:

– Уж ты-то имеешь право говорить. – Он затянулся сигаретой. – Ну а я не большой знаток теплых мест – наше сырое английское лето меня вполне устраивает.

– С каким бы удовольствием я бы поменялся с тобой, – сказал Коннор. – Иисусе! Подумать только – ты будешь греть на солнце свою задницу, потягивать «Маргариту» и блаженствовать в океане.

– Первые два занятия меня устраивают, а вот третье – нет. Я не умею плавать.

– Ты шутишь?

– Ни в коем случае. Боюсь воды. Гидрофобия… или как там это называется. Наверно, когда я был ребенком, меня укусила бешеная собака.

– У «Бендикс Шер» должны быть пилюли, которые вылечат тебя. Я готовил патентное обеспечение таблеток от фобий – «Мерк».

– Скажу тебе одну вещь, о которой я точно знаю, – сообщил Роули. – На Гавайях есть чертовски симпатичные девочки. Хочешь, я притащу тебе парочку?

– Я скажу тебе, что ты можешь притащить. Завод в Хило производит весь объем поставок «Матернокса» для Западного побережья Штатов. И было бы очень здорово с твоей стороны, если бы ты мог прихватить горсточку образцов этих серий.

– Нет проблем! – ухмыльнулся Роули. – Ты смотри, что тут делается!

Такси медленно ползло в густом потоке неторопливого уличного движения; несколько раз водитель раздраженно глянул из-за плеча, но ничего не сказал, и Роули продолжал курить.

– Вот о чем я хотел бы тебя спросить, – сказал Коннор. – Когда мы говорили в субботу, ты упомянул, что ходят слухи о каких-то тайных подземных этажах под бассейном в подвальном помещении. Ты сказал, что там вроде сидят сотни гномов с наушниками, которые всех прослушивают. Откуда вообще взялась эта история?

Роули нахмурился:

– Я думаю, что она пошла от начальника департамента, где я впервые начал работать.

– От Гордона Райта?

– Нет, от человека по имени Ричард Дрейетт. Всего через год, как я пришел сюда, бедняга умер от опухоли мозга – в сорок два года. Жаль! Вот бы тебе понравилось работать с ним – он и в грош не ставил все правила компании.