Дик Баннерман не скрывал, что доволен приглашением дочери на ланч, который последовал сразу же после его прилета из Шотландии. Она заказала столик в «Оранжерее». Это был симпатичный ресторан довольно далеко от здания Бендикс, и она знала, что там они смогут спокойно побеседовать.

Она смотрела, как отец взял капсулы «Матернокса», которые она выложила из флакончика на скатерть перед ним. Он положил их на ладонь и стал внимательно рассматривать.

Его реакция на рассказ дочери была не столь эмоциональной, как она ожидала. Главным образом он с подозрением отнесся к роли Коннора Моллоя. Помня, с какой язвительностью отец говорил о Конноре, она не стала ему рассказывать об их любовных отношениях.

– Ты уверена, что та женщина Кингсли принимала капсулы «Матернокса» – и ничего больше?

Она кивнула:

– Та часть формулы, которую Коннору удалось проанализировать, точно соответствует стандарту капсулы, которую мы использовали для сравнения.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Что этот американский Джонни надеется извлечь из всей этой истории?

– Не знаю, папа, – честно сказала она.

– Ты думаешь, он хочет сохранить свою высокую репутацию как юрист-патентовед? Так?

– Может быть.

Принесли яичницу с беконом для отца и рыбный пирог для Монти. Баннерман опустил капсулу обратно во флакончик.

– Я проведу анализ в лаборатории в «Бендикс Шер»; мне это будет куда проще, чем ездить в лабораторию в Беркшире. Действовать я буду осторожно, и никто не узнает, чем я занят.

Монти решительно замотала головой:

– Это слишком рискованно. Что ты думаешь о телекамерах внутреннего наблюдения, расставленных во всех лабораториях? Мы же не представляем, кто и как за нами наблюдает.

– Ради бога, девочка, им и в голову не придет, что я делаю! Я же все время провожу десятки экспериментов.

Но убедить Монти ему, похоже, не удалось.

Он сверился с датой на часах:

– Намечено, что в четверг мы летим в Вашингтон на этот чертов симпозиум. Если считать и сегодняшний день, то у нас остается едва десять дней. Если ты думаешь, что жизнь Анны Стерлинг под угрозой, то важен каждый день. Так что, как только кончим ланч, я сразу же возьмусь за дело.

– Но в Беркшире безопаснее, – продолжала настаивать она. – Все знают, что время от времени мы заскакиваем на старое место. Никто и задумываться не станет, чего это ради ты туда завернул, и никто не будет смотреть из-за плеча.