– Оплата пятидесяти человек обойдется примерно в миллион фунтов в год, майор Ганн. Мне придется поставить этот вопрос перед советом директоров.

– Да, сэр. Но я не могу расширять список тех, кто нуждается в постоянном наблюдении, если не будет увеличена моя команда. Или я получу этих людей, или от чего-то придется отказаться. Или же… – Его голос дрогнул.

Они обменялись быстрыми взглядами, в которых читалось то, о чем предпочиталось не говорить, и Ганн продолжил:

– Меня никогда не устраивал Моллой, и теперь я убежден, что эта Баннерман имеет отношение к «Медичи». Я был настороже еще со времени ее ланча с Силсом и чувствовал, что она очень непростая штучка… и когда мы все выясним, нам это едва ли понравится.

– Да, она непростая штучка, – согласился Кроу. – Даже ее отец вряд ли осмелится цыкнуть на нее. Когда мы заключали договор, спорить с ней было очень непросто. – Он нахмурился. – Но чего ради она отправилась навещать этого охранника? Ведь у него нет никакой информации о «Медичи».

– Не знаю, сэр. Но собираюсь выяснить.

Кроу вытащил из нагрудного кармана тонкий черный блокнот и что-то черкнул в нем.

– В этот четверг на совете директоров я подниму вопрос о ваших финансовых требованиях, майор Ганн. Можете ли вы к этому дню детально расписать статьи вашего бюджета?

– Конечно, сэр, – улыбнулся Ганн.

79

79

Телефон Коннора зазвонил в понедельник днем в десять минут пятого. Он взял трубку и только сказал «Коннор Моллой», как услышал легкое шипение трансатлантической линии.

– Привет! Это Дейв Шваб.

У звонившего был тихий серьезный голос, который абсолютно точно соответствовал его личности. В свои тридцать четыре года Дейв был одним из самых молодых экспертов Бюро по патентам и торговым знакам Соединенных Штатов, и Коннор считал его своим другом.

Встретились они во время совместной работы над докторской степенью по молекулярной биологии в Университете Карнеги – Меллон. С тех пор их пути время от времени пересекались, и этот звонок заставил Коннора предположить, что составленная им заявка на американский патент по «Псориатаку» попала к Швабу.

Данный факт можно было оценивать по-разному. Поскольку они считались друзьями, Коннор мог куда основательнее доставать Шваба своими аргументами, чем любого другого эксперта, да и Шваб будет дольше и основательнее заниматься заявкой Коннора; но, с другой стороны, Дейв отличался безукоризненной порядочностью, и, опасаясь, что его могут обвинить в благоволении к своему приятелю, он мог отнестись с излишней дотошностью к заявке Коннора.

Коннор быстро прикинул в уме разницу во времени. Сейчас в Вашингтоне десять минут двенадцатого. Он ясно представлял себе Шваба. Должно быть, он сидит в своем кабинете, спиной к окну, в окружении груды документов, в мешковатой рубашке без галстука, с закатанными рукавами. Этот парень облачался в деловые костюмы только для официальных встреч.