– Считая с настоящего времени вплоть до июня будущего года.

– Моллой в самом деле советовал тебе не говорить Анне правду? Разве это не противоречит тому, с чем мы с тобой всегда были согласны, дорогая?

– Коннор сказал, что если правда относительно «Медичи» выйдет наружу, то это уничтожит компанию.

– Да, я в этом не сомневаюсь.

– Папа, в любом случае нам придется подождать по крайней мере до возвращения Коннора.

– Я понимаю, – наконец сказал он. – Я удивлен, как Моллой, прибегая к самым разным прикрытиям, готовил эту операцию. Я начинаю восхищаться им. При первой нашей встрече он мне не понравился, но он рос у меня на глазах. Стоит только посмотреть, что он выделывал с монитором, – по части обращения с техникой у него легкая рука. В общем, выясняется, что он отнюдь не плохой парень. Под внешней оболочкой у него…

Она улыбнулась, но затем черная тревога за безопасность Коннора накрыла пришедшее было слабое облегчение.

– Да, он такой. Он отнюдь не плохой парень.

Она подъехала к парадным дверям обиталища отца и выключила двигатель. Темнота немедля навалилась на них. Прошло три часа с того момента, как Коннор ушел с Рорке.

Они прошли внутрь, и Монти быстро направилась в кухню, по пути всюду зажигая свет. Какое-то мгновение она смотрела на телефон, а потом сорвала трубку и набрала номер Анны, хотя сомневалась, будет ли та дома в субботу вечером. Ей ответили после третьего звонка.

– Стерлинг. – Мужской голос. Муж Анны. Чувствуется, он очень расстроен.

– Марк, – откликнулась она. – Это Монти.

Он оживился:

– Монти! Привет! – Язык у Марка слегка заплетался, словно он был навеселе.

– Ребята, у вас все в порядке? – Она пыталась, чтобы ее голос звучал легко и непринужденно. – Я собиралась позвонить вам пораньше, но дела… э-э-э… шли прямо кувырком. С Анной все в порядке?

Наступило долгое молчание, серьезно перепугавшее Монти.

– Марк? Ты здесь?

– Она потеряла ребенка.

– Что? Что случилось?

– В четверг утром. В три часа. Ее отправили в больницу. Я уезжал по делам бизнеса.