Эвелин сообщила ей дополнительные подробности: то, как нашла в его кабинете досье на себя, и какие гадости Фицпатрик вытворял во время сеансов с Хьюго. Дженис выслушала ее молча, не перебивая. Эвелин же было страшно прервать свой рассказ — кто знает, что Дженис скажет ей в ответ. Но вот наконец рассказ был закончен. Эвелин вся напряглась.

— Да, вам не позавидуешь. Жутко представить, через что вы прошли, — сказала Дженис.

— Да, в придачу в кошмарной погоде, — пошутила Эвелин.

— И что теперь?

— Я бы хотела заменить Мартина и Тима и продолжить работу. А офицер Феррис позаботится о наборе новых кадров в службу охраны.

— У средств массовой информации настоящий праздник, — задумчиво заметила Дженис.

— Понимаю. Извините, если можете.

— Чего они не понимают, так это что коррупция может иметь место в любой тюрьме.

В окно кабинета заглянул солнечный луч — такая редкость в это время года, что Эвелин невольно подняла голову, чтобы полюбоваться им.

— Верно. Но вот деятельность Фицпатрика наложила темное пятно на всю команду психиатров и психологов.

— Я не видела Фицпатрика в новостях. Кто-нибудь кроме нас двоих в курсе того, что он позволял себе во время сеансов?

Застигнутая врасплох этим вопросом, Эвелин забыла про солнце.

— Нет. Вернее, да. Хьюго, но…

— Хьюго мертв.

— Да. — Разумеется, Амарок тоже знал, но Эвелин предпочла об этом умолчать. Ведь он все равно никому ничего не скажет.

— Вы сказали, что Фицпатрик уничтожил ряд файлов на тюремных компьютерах. Вряд ли они понадобятся кому-то из ваших коллег.

— Они сохранились в облаке…

— Где вряд ли их станет кто-то проверять. Нам нет резона для беспокойства. Мы его не увольняли. Он уволился сам.

— Тоже верно…

— Тогда, с моей точки зрения, вся эта история с Уиткомбом, Кушем и Петровски не имеет никакого отношения ни к вам, ни к вашим коллегам психологам, ни к вашим пациентам. Дисциплину нарушили офицеры охраны, поэтому все вопросы к администрации тюрьмы. Что я и намерена обсудить с начальником службы охраны.