– И почему? – спросил он холодным тоном.

У Карла Веннергрена хуже получалось прятать эмоции, у него по лбу струился пот, бросившая на стол заявление рука дрожала.

– Ты же прекрасно все понимаешь, – выдал он на одном дыхании.

– Нет, – сказал Шюман, – объясни мне.

Он поднял глаза на высокого и широкоплечего белокурого репортера.

«Если он ударит, у меня нет ни единого шанса», – пронеслось у него в голове.

– Ты не уважаешь мои репортажи, – буркнул молодой мужчина. – У тебя есть собственные фавориты, Бенгтзон, например. Ты труслив в своих этических оценках. Тебе не хватает компетенции в части издания газет. Хочешь, чтобы я продолжал? У меня просто-напросто нет ни малейшего желания и далее работать здесь, когда ты постоянно оскорбляешь меня.

Подбородок Карла Веннергрена дрожал, когда он замолчал, и от слов репортера у Андерса Шюмана зачесались и руки, и ноги.

«Он увольняется, поскольку я приду к власти, – подумал он. – Боже праведный, он не хочет оставаться здесь, когда я стану главным боссом в газете. Я победил, Господи, все закончилось!»

У него перехватило дыхание, он потер лицо ладонями, взял себя в руки.

«Ты ошибаешься, – подумал он, – это может означать что угодно».

– Карл, – сказал он, – ты бесстрашный и ловкий репортер. Но порой слишком спешишь, твои суждения иногда оставляют желать лучшего, но стоит тебе постараться…

– Нет, – отрезал Карл Веннергрен. – У меня нет ни малейшего желания ходить под тобой. Я освобожу свой стол после обеда.

Он демонстративно повернулся спиной.

– Не так быстро, – сказал Шюман, слегка повысив голос. – Согласно твоему договору, ты должен предупредить о своем увольнении за два… нет, пожалуй, за три месяца. Я хотел бы просмотреть твой контракт, прежде чем отпущу тебя.

Репортер развернулся снова с триумфальной улыбкой: – Я приступаю к конкурирующей деятельности. Ты не можешь заставить меня работать, так как я уже подписал соглашение с другой фирмой.

– Все зависит от того, с какой, – ответил Шюман и так резко отклонился назад, что стул затрещал.

Карл Веннергрен слегка вскинул подбородок, посмотрел на него, приподняв брови:

– Я буду генеральным директором Global Future.

Андерс Шюман рассмеялся столь бурно, что ему пришлось снова наклониться вперед на стуле, лишь бы не упасть. Какая дьявольская ирония судьбы, это не могло бы правдой! От высокомерия репортера не осталось и следа, он моргнул несколько раз, облизнул губы: