Они двигались сквозь ветер и темноту медленно, в предвкушении кровавой бойни. Перелезли через разрушенные укрепления, с любопытством побродили по траншеям, пошли дальше. Ашбалы испытывали ту странную затаенную радость, которая приходит с овладением так долго недоступного логова врага.

Редкие выстрелы израильтян заставляли их бросаться врассыпную и замедлять движение, и все же на вершине холма главным образом царила жуткая тишина, нарушаемая лишь непрекращающимся шумом ветра, на который уже никто не обращал внимания.

Ашбалы не отвечали на редкие выстрелы израильтян, боясь вызвать на себя их огонь, они молча обменивались знаками в темноте, пытаясь выстроиться в цепь и прочесать ровную местность. Двигавшиеся в центре цепи арабы уже начали различать силуэты «Конкорда», когда в облаках пыли образовывались просветы.

Израильтяне отступали медленно и тихо, стреляя только для того, чтобы держать арабов на расстоянии и замедлить их продвижение. Окончательного плана действий не было, как не было и последних приказов с командного пункта, и все же отступление осуществлялось организованно. Примерно половина израильтян решила попробовать убежать через западный склон, а другая половина решила остаться и встретить смерть там, где она их застигнет.

Раненых перенесли из загона в «Конкорд», возможно, там у них было больше шансов уцелеть в кровавой резне. Однако ходили слухи, что раненых застрелят, прежде чем ашбалы доберутся до них.

Находившиеся на западном склоне израильтяне стреляли вниз, пытаясь выяснить, есть ли там арабы.

Ахмед Риш передал по рации немногочисленному отряду ашбалов, поджидавшему на берегу Евфрата, открыть ответный огонь. Ему не хотелось, чтобы израильтяне ринулись вниз и погибли там, он желал расправиться с ними здесь, на холме.

Арабы открыли ответный огонь с берега, и израильтяне упали духом, получив подтверждение того, о чем на самом деле давно знали, — путь к отступлению отрезан. Потрясение было огромным, и те, кто рассчитывал убежать через западный склон, заплакали.

Хамади получил вызов по рации от Аль-Бакра — командира, оставшегося в тылу.

— Хамади слушает. Что? Кто он такой? Ладно, выясни это! Он успел позвонить? Телефонистка в Багдаде подтверждает это? А что он говорил? Да, черт побери, я знаю, что ты не понимаешь иврит! Но я уверен, что он говорит по-арабски. После того как ты вырвешь ему один глаз, он тебе все расскажет. Да. Держи меня в курсе! — Хамади вернул рацию радисту и посмотрел на Риша. — Ахмед.

Риш обернулся, и они медленно побрели по пыли.