Бург подбежал к Алперну, затаскивавшему через аварийный выход тело Маркуса.

— Где Хоснер?

Не прерывая своего занятия, Алперн пожал плечами.

— Вы же знаете, что он не придет.

Бург кивнул и встретился взглядом с Мириам Бернштейн. Она слышала слова Алперна.

Мириам подбежала к краю крыла, намереваясь спрыгнуть вниз, но Бург схватил ее за руку и оттащил назад. Мириам пыталась вырваться, но он крепко держал ее. Она закричала, прося отпустить ее, но Бург с помощью еще одной женщины потащил ее к аварийному выходу.

Ашбалы знали, что израильские коммандос подходят к ним с тыла. Арабы почти исчерпали лимит храбрости, а многие другие лимиты даже превысили. Они так устали, что еле плелись, каждый новый шаг был для них пыткой. Рты, ноздри и уши забила пыль, песок слепил глаза. И теперь они уже начали думать не о тех израильтянах, которые были перед ними, а о тех, которые подходили с тыла.

И все же они продолжали продвигаться вперед, подгоняемые лишь мыслью о том, что спастись можно, только захватив израильтян, да угрожающими криками Ахмеда Риша и Салема Хамади. Но даже в таком состоянии ашбалы представляли собой опасную вооруженную группу. Они превратились в настоящих тигров и тигриц, которых, даже раненных, стоит опасаться.

Риш поймал двух молодых сестер, двигавшихся в тыл. Они взмолились, объясняя, что их сбил с толку огонь сзади и они потеряли ориентацию от усталости, пыли и темноты. Риш заставил обеих девушек опуститься на колени и убил их выстрелами из пистолета в затылок.

На какое-то мгновение Хамади подумал, что этот поступок Риша будет последней каплей, которая переполнит чашу терпения ашбалов, но казнь девушек произвела тот эффект, на который и рассчитывал Риш. Небольшой отряд, в котором теперь осталось не более двадцати пяти человек, двинулся гораздо быстрее к ревущему двигателями «Конкорду». Хамади удивился. Какой же жестокой тирании должны подвергнуться мужчины и женщины, прежде чем они решатся на мятеж. Это будет для него уроком, если ему еще когда-нибудь придется командовать людьми.

Сначала Хоснер удивился, услышав шум оживших двигателей «Конкорда», но потом вспомнил, с каким упорством трудился Кан, и улыбнулся. Сможет ли Бекер заставить двигатели развить тягу, достаточную, чтобы сдвинуть с места изуродованный самолет, длинный нос которого зарыт в землю, а колеса шасси спущены? И все же это прекрасная попытка. Как бы быстро ни двигались коммандос, они могут не успеть. Другое дело, если «Конкорд» приблизится к ним и они встретятся на западном склоне. Это удивит всех, и даже, как подозревал Хоснер, Давида Бекера. Кан всегда был уверен, что починит силовую установку, а значит, самолет сможет отъехать в более безопасное место.