Мириам снова прочла записку, потом сунула ее в карман. Сначала ей нужно выяснить, беременна ли она от Иакова, а уж потом думать о Тедди Ласкове.

Тедди Ласков сделал последний заход над Вавилоном. На земле не было видно никакого движения, лишь ветер гнал песок да какой-то одинокий человек ехал на осле на запад по покрытой грязью равнине, глядя при этом в небо. Огромный бело-голубой «Конкорд» лежал полузатопленный у причала деревни Уммах. Ласков отметил про себя, что «Конкорд» должен выглядеть здесь более неуместно, чем выглядел на самом деле. Деревню и самолет разделяли почти две с половиной тысячи лет, и все же их связывала общая ниточка.

Резко развернув истребитель, Ласков взял курс на запад, подальше от колыбели цивилизации, от земли пленников, от пустыни Шамиях. На запад — в Иерусалим. Крылья самолета, выдвинутые для боевых заходов, сложились, и истребитель взмыл вверх.

Через несколько минут он догнал оба транспортных самолета.

Мириам не ответила на его публичное объяснение в любви, и Ласков чувствовал себя несколько глупо, но понимал, что должен поднять настроение людей, находящихся на борту транспортных самолетов. Он проскочил между двумя «С-130», развернулся, снизил скорость и раздвинул крылья, чтобы лететь медленнее. Снова пролетая между «С-130», он помахал рукой.

Из всех иллюминаторов транспортных самолетов люди замахали в ответ.

Мириам Бернштейн нехотя встала и подошла к людям, выглядывавшим в иллюминаторы. Она запоздало взмахнула рукой, когда истребитель Ласкова снова пролетел мимо, потом отошла от иллюминатора, опустилась на пол и уснула, не успев даже как следует вытянуться. Давид Бекер укрыл ее одеялом.

Ласков решил, что хватит воздушной акробатики, не стал больше разворачиваться, набрал высоту и взял курс на запад, исчезнув из поля зрения транспортных самолетов. Его истребитель преодолел звуковой барьер. Он встретит их на земле. Примет душ и переоденется в гражданское, а они все еще будут в вавилонской пыли. В современном мире ситуация меняется с невероятной скоростью. Похоже, в нем нет таких неизменных ориентиров, как Полярная звезда, которых можно было бы придерживаться. Интересно, сильно ли изменилась Мириам в Вавилоне. Нет. Только не Мириам. Она стойкая, почти беспристрастная. Конечно, не обойдется без первоначальной отчужденности и холодности, так бывает с любовниками, когда они встречаются после разлуки. Но это пройдет.

Ласков поднял истребитель в тропосферу и сделал это только потому, что захотел увидеть внизу округлость земли, а вверху вечные звезды на черном небе. Здесь, вверху, менялась чья-то судьба. Вавилон. Иерусалим. Бог. Мириам Бернштейн. Тедди Ласков. Они все начали перемешиваться между собой в этой холодной, безвоздушной пустоте, и Ласкову нужно было во всем этом разобраться, прежде чем он увидит купола и шпили Иерусалима.