Светлана засмеялась:

— Предложение об открытии совместного ресторана в Одессе остается в силе. В любой день приезжай мы тебя ждем, — а потом потихоньку добавила, — особенно я. И не только, как повара.

Они меня подвезли к дому, и мы попрощались. Я решил сачкануть. На работу не пошел и не позвонил. Егор вместе со мной разбирал чемодан и сумку. Пришла Елена из института. Крепко обняла:

— Я без тебя очень скучала. Давай не будем ссориться.

Понравились все мои покупки и в первую очередь, конечно же, бриллиантовое кольцо. Мы всей семьей разглядывали фарфоровый букет роз и восхищались искусной работой мастеров. Лена пожаловалась на трудности преподавания на украинском языке:

— У тебя на выбор есть два пути. Первый — учить язык. Через год, а может раньше, когда выучишь украинский язык, этот вопрос отпадет. Или бросай ты эту работу. Занимайся сыном, семьей, домом, собой. Сколько той жизни. Твоя работа на размер твоей пенсии практически не влияет. Денег, которые я зарабатываю, нам на жизнь хватит.

— Я подумаю. А вдруг мы с тобой поссоримся, и ты меня бросишь.

— А ты не ссорься. Все зависит только от тебя. Вы с Егором самое дорогое, что есть в моей жизни.

На работе меня ждала новость. Вчера вечером в травм пункт отвезли Холмова. Разбита голова, сотрясение мозга, поломана рука. Пришла жена Холмова, вся в слезах.

— Так что случилось?

— Виктор Иванович. Как он узнает правду, то меня убьет.

— Ну, давай, Аля, рассказывай и вместе будем думать над вариантом, где ты должна остаться живой.

— Вася вечером решил искупаться в ванной. Пол ванны набрал, когда у него перегорела лампочка. Плафон под самым потолком. Что бы ее выкрутить, надо залезть на тумбочку. Он тумбочку поставил, залез на нее. Дверь в ванной открыта. Вася голый стоит на тумбочке, выворачивает лампочку. А я прохожу мимо. Все Васино хозяйство на самом виду в дверном проеме. Я не удержалась и влепила ему щелбан, по самому кончику. Вася отпрыгнул. Свалился с тумбочки прямо в ванну. Ударился головой о край ванны. Рука попала на излом. Его увезла скорая. А я боюсь к нему идти. Он меня, в лучшем случае, убьет, а в худшем — подаст на развод.

Павел, Ефим и я посадили в машину Алю, поехали к Холмову в больницу. Василий Степанович встретил нас хмуро. На вопрос, что случилось, ответил прямо, но с кривой усмешкой:

— Мудак я. Перегорела лампочка в ванной. Поставил тумбочку, залез. Ведь знал же, дубина, что мокрыми руками хватать что угодно под напряжением нельзя. Ведь знал, но все равно полез. Оно меня и коротнуло. Причем капитально. Меня с этой мокрой тумбочки, как ветром сдуло. Вот и результат. Одно только непонятно. Коротнуло не по рукам, а током ударило прямо по хрену.