– Ну мам… – чуть слышно шептала девочка, еле шевеля побелевшими губами.

– Не надо мне тут мамкать! – Женщина схватила дочь за руку. – И куда вы направлялись? В нашем районе нет кинотеатра! Зато квартира есть свободная, да?

– Надежда Викторовна… – начал парень, но замолчал под гневным взглядом.

– Вот как почувствовала, что надо домой ехать, не оставаться на вторую смену… Вот как знала! Пошли! – Она потянула дочь к эскалатору. – А тебя чтобы я вообще рядом с моей дочерью не видела, понял?

Парень молча отвернулся и побрел к подъезжавшему вагону, оставив за спиной и свою подружку, и ее маму. И смерть – то ли свою, то ли нет.

Уля вернулась к колонне, прижалась к ней щекой и беззвучно рассмеялась. Вот как бывает, когда полынь вдруг совершает осечку. Чуткое материнское сердце оказалось сильнее. А девицу теперь ждет не сумасшедший секс, а неприятный разговор с матерью за кухонным столом.

Кто знает, будь их с Никиткой мама такой же бессознательно чуткой, стояла бы сейчас Ульяна тут, среди толп будущих мертвецов, копаясь в их смертях, как золотоискатель в руде? Лелея надежду найти самородок, достойный быть третьим подарочком.

«Стояла бы, – сама себе ответила Уля. – Потому что ты – дочь своего отца. И хватит тут сопли наматывать».

Она еще немного покрутилась среди людей, высматривая добычу. Но случившееся с двумя непутевыми любовниками, кажется, окончательно сбило ее со следа. Охота не удалась. Пора было признать это. Подняться наверх, зайти в магазин, купить курицу, сварить ее и попытаться напоить бульоном еще одного будущего мертвеца.

Стоило вспомнить Рэма, как Ульяну охватил почти панический страх возвращения домой. Как смотреть в его остекленевшие от боли и наступающего манекенного оцепенения глаза, если знаешь, что эти мучения могли закончиться, стоило только отыскать сегодня третью вещицу? Но вещицы нет, а значит, нет и желания. Зато есть бескрайний океан боли. И Зинаида на расстоянии звонка.

Когда в тот же момент у самой Ули завибрировал телефон, она не сумела сдержать вскрик. Проходящий мимо мужчина обернулся, Уля на всякий случай пригляделась, но смерти в нем не было. По крайней мере, близкой, кровавой и страшной. Никакого интереса прохожий не представлял. Ульяна вежливо улыбнулась ему и вытащила трубку.

Звонила Вилка. В сердце предательски защемило от предчувствия беды. Но телефон звонил, назойливо требуя внимания, и Уля сдалась.

– Да, – сказала она.

– Улька, привет! Это я! Узнала? – кричала Вилка, как всегда, слишком громко.

– Привет.

– Привет-привет, – зачастила она. – Слушай, мы тут гуляем с Владиком, помнишь, я тебе говорила, это мой жених. – И засмеялась куда-то в сторону, видимо, отвечая на слова невидимого жениха. – Так вот. Мы с ним сейчас в кафешке сидим в центре… Во-от… Может, приедешь? Он очень хочет с тобой познакомиться, а я просто соскучилась. А еще нужно обсудить твое платье на нашу свадьбу… Ты же придешь на свадьбу? Ну конечно, придешь!