— Au contraire,[52] — возразила Полин, распрямляя плечи и неверными пальцами разглаживая перед своей кремовой шелковой блузки. — Если я и жалею о чем, так это о несказанном. — И она предприняла отчаянную попытку встать, ухватившись за стол, чтобы не рухнуть на пол. — Например… — Она остановилась, оглядев зал, будто искала подходящий пример. — Я очень сожалею, что ни разу ничего не сказала про тебя и про эту просиликоненную платиновую потаскуху, которую ты пялил годами.

Сэнди едва сдержала улыбку. «Просиликоненная, пялил, платиновая потаскуха, — повторила она про себя. — Великолепный пример аллитерации». Она глотнула мартини, гадая, что же началось раньше — запои Полин или измены ее мужа.

— А мне ты ничего бы не хотела сказать, Полин? — спросила неожиданно возникшая перед столом Кэрри. Сэнди торопливо глотнула коктейль.

— Титьки и цацки, — прошептала еле слышно Рита.

«Титьки, цацки, просиликоненная, пялил, платиновая потаскуха», — мысленно произносила Сэнди, чувствуя, что немного повеселела. Но тут перед глазами возник Ян.

— Что здесь происходит? — спросил он шерифа.

— Вам не о чем тревожиться, — ответил Джон, которому наконец удалось оттащить Полин от стола.

— Какие еще тренажеры! — фыркнула Полин в сторону Кэрри, очевидно, неправильно что-то расслышав. — Эту фигуру ты заполучила благодаря «Мастер-Кард».

— Нелепую, — прошептала Рита, и Сэнди невольно улыбнулась.

— Это так смешно? — спросил Ян.

Сэнди уткнулась взглядом в пол. «Чего нам сейчас не хватает, — думала она, — так это землетрясения, чтоб разверзся этот деревянный пол и всех нас поглотил».

— Я так понимаю, вам известно про интрижку вашей нынешней подружки с моим мужем, — обратилась к Яну Полин.

— Мне нет дела, что происходило до того, как в жизни Кэрри появился я.

— И надолго вы в ней появились? — спросила Полин.

— Чокнутая сука, — пробормотала Кэрри.

— Может, я и сука, — возразила Полин. — Но уж никак не чокнутая.

— Так, Полин, — вмешался Джон. — Вот теперь ты действительно позоришь меня.

— Ах ты бедняжка!

— Мы едем домой.