Бартон лихорадочно размышлял. Если это правда, почему здесь нет полиции? Может быть, они…

— Ага, понял. Запись незаконная и не может быть предъявлена суду. Так?

Его глаза светились триумфом. Все-таки он в безопасности. Но лучше убедиться, что сейчас он не на крючке. Он бесцеремонно задрал ее блузку — нет ли на ней жучков?

Джулия вспыхнула. Заправив блузку, она заговорила куда резче:

— Законна запись или нет, есть другие улики.

— Например?

— Например, факт, что вы уходили из ресторана «Кику». Это вам будет трудно объяснить.

— Мне вообще незачем объяснять, куда я хожу… А вон и полиция. Убирайтесь из моей машины, пока я на вас не заявил.

— Отлично. — Пора сделать последний ход. — Пожалуй, я выйду, у меня как раз встреча с журналистом.

Бартон рассмеялся ей в лицо.

— И расскажете газетчикам, что я убил ее? Дура! Они никогда это не напечатают.

— Это я оставлю на потом. Я начну с любовной жизни вашего брата.

— Ну и что? Меня это не волнует.

— Потом я упомяну о незаконной деятельности «Скиддер-Бартон» против «Юэлл». Учитывая прочие проблемы «Скиддер», для его клиентов это будет последняя капля. Я совершенно уверена, что банк рухнет и акции его обесценятся. И все состояние семейства Бартон пойдет прахом.

Джулия ожидала, что он и тут фыркнет. Гай Бартон отвернулся, а когда посмотрел на нее, наглость как ветром сдуло.

— У вас есть доказательства?

— Документы и магнитофонные записи.

Джулия выглянула наружу. Сердитый констебль-регулировщик разгонял такси, пробка рассасывалась. Она видела трех друзей — они в замешательстве стояли на тротуаре. «Бентли» может уехать без задержки. Но, к удивлению Джулии, Бартон велел водителю припарковаться у тротуара. Он явно обдумывает положение.

— Полагаю, это шантаж? Сколько вы хотите?

— Мне не нужны ваши деньги. Мне нужно ваше признание.