Глава тридцать восьмая

Я не могу заснуть до половины восьмого утра, а в девять меня уже будит Дэвид. Он стучит в дверь и говорит, что мой адвокат уже здесь. Я быстро принимаю душ, одеваюсь, бегу вниз. Салли, Дэвид и Айлин сидят за барной стойкой и пьют кофе. Похоже, из них спал только Дэвид. Айлин в знак приветствия касается моего плеча.

– Ты поспал? – спрашивает она.

Я знаю, что выгляжу ужасно.

– Немного.

Я сажусь рядом с ней, беру чашку кофе, которую протягивает мне Дэвид. На стойке лежит маленький черный блокнот Айлин.

– Сканирование и беседа с психиатром сегодня в полдень, – говорит она. – У вас обоих.

– Так скоро?

Она кивает и сообщает нам название и адрес частной клиники.

– Макбранайтам удалось обо всем договориться.

– Деньги, деньги, – говорит Дэвид. – Эти машины, кстати, стоят миллионы!

– Еще есть новости? – спрашиваю я. – Полицейские ничего не говорят?

– Ничего нового. Они ведут расследование, – говорит Айлин. – Я прослушала все, что ты мне дал.

– Прослушала? Что именно? – интересуется Салли.

– Разговоры с Розой, которые Че записывал на телефон, – говорит Дэвид.

Салли явно хочет что‐то сказать, но Дэвид берет ее руку в свои.

– Разговоры странные, это правда, – замечает Айлин, – но ничто в них не доказывает, что Роза хотела навредить Майе.

– А что насчет разговора, в котором она говорит, что хочет навредить Майе? – спрашиваю я, стараясь вложить в свои слова как можно меньше сарказма.

– Разве Роза такое говорит? Она говорит, что хочет, чтобы Майя умерла. Мы все время от времени желаем кому‐нибудь смерти. Роза – ребенок. Дети гораздо чаще, чем взрослые, желают кому‐то смерти. Вчера я опоздала к ужину, и моя дочь сказала, что лучше бы я умерла. Из этих записей мне ясно одно: Розе нравится максимально усложнять тебе жизнь. Я не стану утверждать, что она типичная младшая сестра, потому что порой она говорит действительно ужасные вещи, но братья и сестры могут вести себя куда хуже. Ваши отношения легко представить как обычное соперничество брата и сестры.

– А что насчет моих записей?