–Простите за нескромный вопрос, но вы так рветесь на ту сторону…у вас там семья?
–Не обязательно иметь в жизни смысл, чтобы ценить ее.
Джеймс вздохнул и, поднявшись с дивана, прошел мимо окончательно сконфуженной монахини к выходу из зала.
Пройдя по коридорам, он снова оказался в небольшом зале с дверьми, ведшими на улицу. Подойдя к дверям, он почти нежно провел по ним рукой, но тут же, разозлившись, крепко стукнул по ним ногой.
Он сел на нижние ступеньки лестницы и начал буравить дверь тяжелым взглядом. В его голове копошились многочисленные вариации пути побега из этого призрачного заточения, но ни одна не казалась ему на данный момент возможной для осуществления.
Из коридора, ведущего в зал, в котором осталась монахиня, вышли две тени. Они остановились около небольшой статуи, стоящей напротив дверей. Поговорив о чем-то, тени пожали друг другу руки, и одна из них прошла сквозь входную дверь.
Джеймс, внимательно наблюдавший за происходящим, поднялся со ступенек и направился за первой тенью. Но достигнув дверей, лишь врезался в них. Он выругался и оглянулся.
Вторая тень, закончив осмотр зала, тоже собралась выходить. Джеймс расставил руки, преграждая ей путь, но тень его даже не заметила. Он почувствовал, как призрачное создание проходит сквозь него. Его захлестнула волна сильнейшей ярости, и он даже не заметил, как слился с тенью в одно единое целое.
Джеймс повалился на крыльцо, тяжело дыша. Его состояние было чрезвычайно похоже на панический приступ, его тело явно не было готово к подобным перемещениям. Подняв глаза, он увидел удаляющуюся как ни в чем не бывало тень.
Он бросил взгляд вниз, на свои руки, и, собравшись с силами, с трудом стал подниматься.
Оглядевшись по сторонам, он оценил обстановку, чтобы установить свое место положения. К своему удивлению он обнаружил, что находится совсем рядом с французским кварталом. И это было ему чертовски на руку.
Он бросил на дом последний взгляд, подумав, что позже, когда все уляжется, наведет о нем кое-какие справки. И уделит особое внимание всему, что касается находящегося рядом монастыря и монахинь, в частности. Что-то в этом всем не складывалось, и это не давало Джеймсу покоя.
Ноги все еще тряслись, и он ничего не мог с этим поделать. Было ощущение, словно его всего пропустили через мясорубку. К тому же, его не покидало чувство, что он-таки оставил в той тени частичку себя.