Джеймс засмеялся. Но Самеди смотрел на него все также выжидательно.
–И?
–И, к тому же, эта личность уже изжила себя. О Джеймсе Моррисе скоро будет знать каждый уличный музыкант. С этим пора заканчивать, так дела не ведутся. От этих придурков есть польза. С их подачи разойдется слух о моей гибели. А это, в свою очередь, откроет для меня новые возможности. Так что пусть живут. Если что, я всегда успею вернуться.
Он сел, облокотившись рукой об одно колено. Самеди внимательно следил за всеми его движениями.
–Что теперь будешь делать?
Джеймс передернул плечами и начал вставать.
–Попрощаюсь и сяду на ближайший самолет.
Самеди кивнул.
–Что ж, тогда дам тебе немного времени.
Он растворился в утреннем тумане. Джеймс вздохнул и, бросив взгляд на то место, где только что сидел Лоа, направился в сторону города.
–Борони.
Она обернулась.
–Джеймс, мать тебя!
Жрица кинулась к нему и по-матерински заключила в объятия.
–От тебя не было никаких вестей, и я уж было решила, что тебе не удалось выкарабкаться.
Выбравшись, наконец, из объятий Борони, Джеймс потер мышцу, которая все еще ныла после фантомной пули.
–Да ладно тебе, неужели ты думаешь, что от меня так просто избавиться?