– Ничего таинственного здесь нет, – огрызнулся мистер Эшли-Монтегю. – Я сейчас вспомнил. В самом начале столетия дедушкин колокол увезли куда-то и оставили на хранение. Он больше никогда не звонил. Из-за каких-то трещин в корпусе, насколько я помню. В самом начале войны его забрали, расплавили, а металл использовали на нужды армии.

Он замолчал и снова повернулся к Дуэйну спиной, как бы давая знать, что беседа окончена.

– Было бы отлично, если б я смог привести в своем докладе цитату об этом из книги, ну и, может, несколько старых фотографий… – не унимался Дуэйн.

Миллионер тяжело вздохнул, как будто в ответ на изображенное расширение территории коммунистического влияния. Речь Уолтера Кронкайта звучала ничуть не тише воплей Тома и Джерри.

– Молодой человек, никакой книги нет и в помине. То, что доктор Пристман завещал мне, представляло собой кучу разрозненных, несброшюрованных и недатированных материалов. Несколько папок, насколько я помню. Уверяю вас, я не сохранил их.

– Не могли бы вы сказать мне, куда их передали, – настойчиво продолжал расспрашивать Дуэйн.

– Я вообще их никуда не передавал! – воскликнул мистер Эшли-Монтегю, и голос его поднялся почти до крика. – Я сжег их. Я оказывал поддержку профессору в его исследованиях, но лично меня они мало интересовали. И уверяю вас, что не существует никакого таинственного тома, который вы могли бы включить в ваш доклад. Если уж вам так необходимо, цитируйте меня, молодой человек. Все, что касается этого колокола, – сплошное недоразумение. Он был… одной из многих совершенно бесполезных вещиц, которые дедушка отыскал в Европе во время своего свадебного путешествия и привез сюда. Этот колокол убрали из Старой школы еще в начале века и отправили на склад… в Чикаго, кажется… и расплавили в тысяча девятьсот семнадцатом году, когда мы вступили в войну. Вот так-то! А теперь все, хватит!

Документальный фильм окончился, и киномеханик торопливо вставлял первую бобину с пленкой фильма «Подвиги Геракла». В наступившей тишине несколько голов повернулись в их сторону и с любопытством посмотрели на беседующих. Последняя фраза мистера Эшли-Монтегю прозвучала в почти абсолютной тишине.

– Но в таком случае… – снова начал Дуэйн.

– Никаких «случаев», – прошипел миллионер. – Беседа окончена, молодой человек. Никакого колокола нет. И все.

Он слегка взмахнул кистью, указывая Дуэйну на ступеньки, – жест, по мнению Дейла, скорее присущий женщинам. Другой жест был обращен к ассистенту – и перед Дуэйном возник крепкий мужчина не меньше шести футов ростом, неторопливо засучивавший рукава рубашки. Дейл понятия не имел, кто этот человек на самом деле – дворецкий мистера Эшли-Монтегю, его телохранитель или обыкновенный служащий в каком-нибудь из принадлежащих миллионеру кинотеатров.