На каждом повороте Долли слегка съезжала набок, словно внутри ковра была еще жива. Снова, как тогда в Блумсбери, Джульетте показалось, что она играет на сцене, в комедии, хотя не особенно смешной. Даже совсем не смешной.

– Так куда мы едем? – переспросил Сирил, придерживая ковер; они только что на полной скорости свернули на Парк-лейн – Годфри оказался удивительно лихим водителем.

– Лэдброк-Гроув, – сказала Джульетта.

Годфри кому-то позвонил. Джульетта не знала кому и лишь гадала, был ли это человек в воротнике из каракульчи. В любом случае собеседник Годфри оказался влиятельным – в похоронном бюро в Лэдброк-Гроув их уже ждали двое мужчин в рабочих комбинезонах, и сам похоронных дел мастер проводил их в морг. Рабочие занесли Долли, издавая обычные для этого занятия возгласы: «Поберегись!», «Косяк не задень» и так далее. Никто не задавал никаких вопросов и не удивлялся, что им доставили труп, так что Джульетте стало очень интересно, чем эти двое (ну и похоронных дел мастер тоже) занимаются в остальное время. А может, это и есть их работа – аккуратно избавляться от тел убитых?

Джульетте не хотелось смотреть, как открывают гроб бедняжки Беатрисы и кладут туда Долли, но она все же осталась – немой свидетельницей. Во всем этом было что-то глубоко гротескное, несмотря на то что идея принадлежала самой Джульетте. Диба положили сверху, и Годфри сказал:

– Напоминает египетских фараонов – их отправляли на тот свет со всем добром. Мумифицированными кошками и прочим.

Они смотрели, как гроб закрывают крышкой и заколачивают. Его должны были предать земле наутро.

– Никто не узнает, что здесь что-то не так, – сказал Годфри.

Но мы-то будем знать, подумала Джульетта.

Они отвезли Сирила домой в Ротерхит посреди затемнения – почти подвиг со стороны Годфри. Когда Сирила высадили у дома бабушки, был уже четвертый час ночи. Сирил забрал с собой утешительную Лили. Убедившись, что Сирил благополучно вошел в дом, Годфри сказал:

– Мисс Армстронг, не хотите ли поехать ко мне домой, в Финчли? Нам с вами нужно порепетировать, чтобы петь в лад.

– В смысле, согласовать наши показания?

– Именно.

Когда Годфри поставил машину у своего дома, на небе уже горел дивный рассвет. Новый день. Хотя для них обоих еще не кончился старый.

У калитки рос большой куст гортензий, еще не полностью распустившихся.

– Если предоставить этот куст природе, цветы будут розовые, – сказал Годфри, поддерживая светский разговор – будто это не они только что совершенно хладнокровно убили женщину. – Чтобы получить голубые цветы, нужно положить под корни несколько медных пенсов. Мульча из скошенной травы и кофейной гущи тоже помогает. Гортензии любят кислую почву.