— О–о! Солидный шкаф, — сказал Гилберт.

— Да, да, — рассеянно ответил владелец фирмы.

— Сколько же он стоит? — осведомился Гилберт.

— Он продан, — ответил несколько смущенно хозяин этой массы металла.

— Продан? Я был бы рад возможности хотя бы ознакомиться с внутренним его устройством…

Торговец усмехнулся и задумчиво провел рукой по усам.

— Я очень сожалею, что не могу удовлетворить вашу просьбу, — сказал он. — Дело в том, что новый его владелец, купив шкаф, тут же забрал с собой ключи от него.

— Очень жаль, — заметил Гилберт. — Ибо это интереснейший шкаф из всех, когда–либо виденных мною.

— В нем нет ничего особенного, — коротко заметил владелец склада и задумчиво похлопал ногтем по шкафу. — Надо вам сказать, что он — весьма дорогое удовольствие.

— Похоже на то, что этот шкаф стоит здесь у вас постоянно.

— Похоже на то? — рассеянно переспросил собеседник Гилберта.

Затем, приветливо улыбаясь, он увел своего клиента на другую половину склада. Гилберт собирался уплатить чеком, но что–то удержало его от этого намерения. Он пошарил в карманах и набрал пятнадцать фунтов, которые ему следовало уплатить за приобретенный шкаф.

Затем, попрощавшись, он покинул склад, и дверь снова заперлась за ним.

— Где же это я видел раньше это лицо? — думал владелец склада.

Несмотря на то, что он был во всех отношениях очень сообразительным человеком, но вспомнить, при каких обстоятельствах он видел это лицо, удалось ему лишь несколько месяцев спустя…

Глава 7.

ГРАБИТЕЛИ БАНКОВ

Три человека сидели в задней комнате одной из контор Сити. Входная дверь заперта на ключ, в то время как дверь, соединявшая заднюю комнату с главным конторским помещением, была распахнута настежь.

Мужчины сидели за столом и поглощали завтрак, который им был доставлен из соседнего ресторана. Они о чем–то беседовали приглушенными голосами.

Судя по манере говорить, Джордж Валлис был в этом кругу лидером и привык руководить своими товарищами. Ему было около сорока лет; имевший склонность к полноте, среднего роста, он был лишен чего–либо примечательного в своей наружности; обращали на себя внимание лишь коротко подстриженные щетинистые усы и иссиня–черные мохнатые брови, придававшие его лицу какой–то свирепый оттенок. Резко очерченный подбородок свидетельствовал о незаурядной воле; руки его были миниатюрны, но в них таилась сила. О, это были руки артиста! И действительно, Джордж Валлис в среде собратьев по ремеслу слыл артистом. О его искусстве были хорошо осведомлены полицейские управления всех европейских столиц.