Они сидели в кабинете инспектора и пили чай.

— Значит, он не только самозванный слепой, но и самозванный священник, — задумчиво проговорил Ларри. — Очень интересно.

— А его пьесы в «Мекреди–театре», на которые никто не ходит? Так что добавите к его эпитетам еще один: псевдодраматург.

— Однако его творения все–таки ставят. Причем, я не заметил у театра ни одной афиши, на которой не стояло бы имя Джона Дирборна. Все спектакли проваливаются, но театр тут же готовит новую премьеру. Того же автора…

— Почему же театр до сих пор не прогорел? Значит, его кто–то финансирует. Кому он принадлежит?

— Кассир сказал: «Какому–то страховому обществу». Какому именно — он и сам не знает. Странная конспирация. Зачем хозяину скрывать свое имя от собственных служащих?

— Чтобы служащие не сообщили это имя полиции. Логично?

— Вполне. И я, пожалуй, могу попробовать угадать название фирмы, которой принадлежит «Мекреди–театр».

— Я тоже.

— Говорите.

— Сначала вы.

— Ладно, давайте вместе.

Глядя друг другу в глаза, они произнесли:

— «Гринвичское страховое общество».

И оба улыбнулись.

— Недаром же мистер Джедд имеет там собственную ложу и не пропускает ни одной премьеры, — сказал Хольт.

— Из этой самой ложи исчез Гордон Стюарт. И пригласил его туда Стефан Джедд, — добавила Диана.

— Для него имело бы смысл убивать канадца лишь в том случае, если бы Кларисса была его родственницей или соучастницей.

— Откуда мы знаем, что это не так?

— Попробуйте выдвинуть этот аргумент на суде.