Джемсу имя «Беннокуайт» также показалось знакомым, он смутно связывал его с какими–то темными и потусторонними силами.

Он ехал верхом по деревенской улице, и вдруг его осенило: надо поужинать с Уэллингом. Морлек повернул коня и поскакал к гостинице «Красный Лев», где на несколько дней остановился капитан.

Полицейского он застал за кружкой пива.

— Уэллинг, вам известен некий Беннокуайт? — спросил Джемс.

— Когда–то мне приходилось встречаться с человеком, носившим это имя, — ответил, не задумываясь, сыщик. — Вы помните его дело? Он, молодой священник, повел себя таким образом, что лишился сана. Собственно говоря, он никаких преступлений не совершал. Однако нет ничего хуже, чем избрать духовную карьеру, не имея для этого никаких достоинств, — по натуре он оставался дурным человеком. Впоследствии он спутался с компанией шулеров и попал в руки полиции, но обвинение против него возбуждено не было. Во время войны он ушел на фронт добровольцем и храбро сражался, даже был представлен к ордену Виктории, но вскоре пал в бою у Соммы. Быть может, вы вспомнили о нем в связи с каким–то тайным обществом? За это мы его не преследовали.

— О каком тайном обществе вы говорите?

— Мания организовывать тайные общества преследовала его со школьной скамьи и всю жизнь. Он не только внес смятение в свою школу, но поднял на ноги всех мальчуганов в окрестностях. Беннокуайт увлекался мистикой, но главными чертами его характера были хитрость и вероломство.

— В какой школе он учился? Или вам это неизвестно?

— Нет, случайно я это знаю. Он учился в Гульстоне — самой большой школе в Беркшире.

Джемс возвратился домой и написал письмо директору школы в Гульстон. Он надеялся, что тот не станет искать в нем героя последнего скандального процесса и не ответит отказом.

После обеда Морлек видел, как Гамон проехал на своей машине обратно в Лондон, и удивился, почему он так поспешно возвращается.

Ночью Джемса разбудил какой–то шум. Подойдя к окну он увидел: на итальянской машине, отличающейся своеобразным урчанием мотора, Гамон опять приехал в Крейз.

Морлек подумал, что тот в последнее время довольно энергичен и мотается с места на место чаще, чем обычно.

В самом деле, Ральф Гамон не терял времени понапрасну. В Лондоне он успел переговорить с чужестранцем — тот только что прибыл в оживленный и казавшийся ему невероятно большим город. Разговаривали они на арабском языке.

Глава 32. АХМЕТ ДЕЙСТВУЕТ

Никто не умел так сочувствовать горю своего ближнего, как сержант Слоон, но стоило судьбе отвернуться от него, как он впадал в тоску и отравлял жизнь окружающим.