О краже в сокровищнице пока еще никто не подумал. Воры заперли на ключ внешние двери хранилища.

— Боже мой! — крикнул полковник. — Преступники, наверное, собирались ограбить сокровищницу!

С Дика сняли мундир. Офицер был очень бледен. Четыре солдата лежали в таком же состоянии на полу вахтгауза. Наконец прибыл врач, за плечами которого была мировая война. Он быстро осмотрел пострадавших.

— Их отравили снотворным газом, — сделал вывод врач.

Когда он провел по лицу одного из часовых мокрой губкой, тот очнулся. Врач привел его в чувство, а потом и остальных. Часовой, который первым пришел в себя, рассказал об офицере и шоколаде.

— Это, конечно, был не Дик, — быстро сказал Боб. — Я принял взломщика за Дика. Он куда–то спешил и сбил меня с ног. Одному Богу известно, как он мог оказаться на месте Дика… но… он был в мундире.

Боб позвал сержанта, который сообщил, что один солдат из взвода обер–лейтенанта Дика слышал какой–то шорох, когда возвращался в вахтгауз после обхода.

— Обер–лейтенант приказал мне идти прямо и не оглядываться, — доложил солдат.

— Вот тогда Дика оглушили и подменили, — заметил Боб.

Полковник приказал барабанщику:

— Бейте тревогу! — Обратившись к Бобу, он добавил: — Вам поручается командовать караулом Тауэра вплоть до смены. Удвойте посты. Никто не имеет права войти или покинуть Тауэр без моего разрешения.

Полковник, потрясенный случившимся, побежал домой. Он решал, кому из членов правительства звонить раньше. Вдруг услышал, как его окликнула леди Синтия.

— Что случилось, Джон? — робко спросила она.

— Пойдем в комнату, я все расскажу!

Полковник был откровенен с супругой.

— Сокровищница? — воскликнула она. — Но это невозможно!

— Дай Бог! — мрачно заметил полковник. — Через несколько минут все выяснится. Я послал за кастелланом и старшим смотрителем.

Раздалась протяжная барабанная дробь, и сразу же послышался шум. Полковник увидел в окно, как из всех казарм и офицерских квартир гвардейцы спешили к месту сбора.

— Где ты была, моя дорогая? Почему пришла так поздно?

Никогда еще полковник не задавал ей подобного вопроса. Впервые леди Синтия отвечала мягко и нежно.