— Что такое «ДК»? — вопросительно посмотрела на него девушка.

— До кризиса, — вежливо объяснил американец.

Трое полицейских в форме и доктор вышли из машин; фары освещали бренные останки мистера Тетли. После недолгого осмотра скорая уехала, Джигс вернулся к девушке.

— Садитесь, юная леди, — распахнул он дверцу машины. — Инспектору Уэстону позвонили? — спросил у водителя.

— Да, сэр. Он говорил, у него гора с плеч.

— Он переживал за вас, — сказал Джигс, — не за Тетли.

Лесли возмутилась.

— Какой же вы бессердечный, капитан Аллерман!

В темноте она не увидела, как усмехнулся Джигс.

— По отношению к мертвым мерзавцам я останусь бессердечным всю жизнь. Если только почувствую, что начинаю жалеть их, всех этих жуликов и убийц, все — бросаю полицию и начинаю писать душещипательные статейки… Нельзя позволять себе сочувствовать этой мерзости, мисс Рейнджер. Со смертью мерзавца мерзость не уходит — не забывайте об этом! То, что он натворил, с ним в могилу не уходит. По вине Тетли погибли его друзья; до конца недели из–за него погибнет, может, еще дюжина. Так что горьких слез не лью и пеплом голову не посыпаю. По мне мертвый убийца ничем не лучше живого. Когда начну думать, что он заслуживает сострадания, вы даже представить себе не можете, как мне будет стыдно за себя!

…Весь перерыв после первого акта Кора просидела, не проронив ни слова.

— Что с тобой? — спросил Керки.

Она замотала головой. Затем, когда занавес перед вторым актом стал подниматься, судорожно схватила его за руку.

— Давай выйдем, Керки.

Он проследовал за женой в вестибюль, где в эти минуты никого не было.

— Помнишь ту книжку, Керки? — Она с трудом заставила себя произнести эти слова. Усилия потребовал каждый слог.

— Да. — Он приготовился к худшему.

— Я не положила ее в сейф. Собиралась, но не сделала. Она была в моей сумочке… а сумочку я забыла. Я знаю, где.

В конце концов ей пришлось рассказать мужу о своем безумном акте месте.

— Я готова была убить ее…