— Только ты одна можешь спасти все положение, — сказал Мильбург.

— Как я могу спасти тебя? — спросила я с удивлением.

— Ты попросту должна взять ответственность за растрату на себя, иначе на твою мать падут очень тяжкие подозрения.

— Она знает об этом?

Он кивнул головой в знак согласия. Потом только я открыла, что это было ложью, и что он, играя на моей любви к матери, хотел заставить меня сделать это.

Я была сильно потрясена и застыла от ужаса при мысли, что моя бедная мать может быть замешана в этот ужасный скандал. И когда он потом потребовал от меня, чтобы я под диктовку написала признание о своей вине, я сделала это без малейшего возражения и дала уговорить себя первым же поездом покинуть Англию и уехать во Францию и оставаться там так долго, пока все не успокоится. — Это все.

— Почему же ты сегодня вечером приехала в Гертфорд? Она улыбнулась.

— Я хотела получить обратно свое сознание. Я знала, что Мильбург хранил его в денежном шкафу. Я встретилась с ним после того, как я покинула гостиницу. Он предварительно позвонил мне и указал магазин, где я могла скрыться от надзора со стороны сыщиков, и тогда он сказал мне…

Она вдруг замолчала» и краска залила ее лицо.

— Он сказал тебе, что я люблю тебя, — спокойно дополнил Тарлинг.

Она кивнула головой.

— Он грозил мне извлечь из этого положения пользу для себя и показать тебе мое письменное признание.

— Теперь я понимаю всю связь, — сказал Тарлинг, облегченно вздыхая. — Слава Богу, завтра я арестую убийцу Торнтона Лайна!

— Нет, пожалуйста, не делай этого, — попросила она, положив ему руку на плечо и печально поглядев на него.

— Ты ошибочно подозреваешь его. Мистер Мильбург этого не сделал: он не такой прохвост.

— Кто же послал телеграмму твоей матери о том, что ты не можешь приехать?

— Это был Мильбург.

— Разве он отправил две телеграммы? Не можешь ли ты вспомнить?

— Да. Но я не знаю, кому он отправил вторую.

— Это мы тоже разузнали, потому что оба формуляра были выполнены одним и тем же почерком.