— Где находится контора вашего брата в Лондоне? — спросил Оратор.

— Контора Теодора на Виктория–стрит, номер девяносто шесть. Но мы с ним в плохих отношениях, что, конечно, нехорошо и не по–христиански.

Сыщик нахмурился.

— Теодор? А у него есть второе имя? Как его зовут полностью?

— Теодор Луи Газеборн Диссель. Я — Генри Фредерик Динегем Диссель.

Оратор в упор посмотрел на собеседника.

— О! — многозначительно произнес он.

Другой на его месте сказал бы гораздо больше, но инспектор Ратор был, как мы знаем, скуп на слова, чем и заслужил свое прозвище.

Месье Диссель был бельгийским подданным и уже десять лет вел свое дело в маленькой конторе на бульваре Милитер. Хозяин помещения не отличался аккуратностью, — так, по крайней мере, подумал Оратор, когда пришел поговорить с ним. Над письменным столом в золотой рамке висел красочный диплом, удостоверявший спортивные успехи месье Генри Дисселя.

По его словам, он был агентом, представлявшим несколько текстильных фабрик — английских, германских и американских. Дела часто заставляли его путешествовать. Он состоял членом клуба, в котором шла рискованная игра, но, хотя и был страстным игроком, в его поведении не замечалось ничего предосудительного. Изредка он перепродавал драгоценности, старинные вещи и даже недвижимость. У него была хорошая репутация, и потому он как нельзя лучше годился на роль агента по перепродаже краденого.

* * *

Теодор Луи Газеборн! Это имя звучало в ушах мистера Ратора во время всего обратного пути в Англию.

В Лондоне он сразу же вручил бриллианты их владелице, принявшей его в весьма раздраженном состоянии духа. Ей было жаль (ее собственные слова) каждого пенни вознаграждения: полиция обязана была найти и вернуть ей бриллианты бесплатно. Она дала даже понять, что не исключает возможности участия полиции вообще, и главного инспектора Ратора в частности, в дележе ее денег.

Оратор слушал как будто внимательно, но мысли его были далеко. Он думал о мистере Теодоре Луи Газеборне Дисселе и месье Генри Фредерике Динегеме Дисселе.

…Возвращаясь домой, Оратор неожиданно воскликнул:

— Поразительно!

— Что поразительно? — спросил удивленно его сосед: мистер Ратор находился в этот момент в вагоне железной дороги.

— Все, — спокойно ответил Оратор.

Его спутник осторожно отодвинулся в самый угол, поближе к стоп–крану.

…Действительно, версия, которая начала складываться у Оратора, казалась почти невероятной.