Тощими, костлявыми пальцами она схватила его за руки. Кристофер посмотрел ей в глаза. И увидел лишь старуху, кричащую что-то невнятное. Но отнюдь не бессмысленное. Так кричит новорожденный. Который знает, что хочет сказать, даже если никто его не понимает.

– Смерть уж близко. Все мертво. Мы умрем на Рождество!

По своим рукам Кристофер направил зуд в кожу старухи. Он увидел, как она сидит у себя в комнате, смотрит в окно, видит облака. Из года в год. И тогда Он перенес ее назад во времени. В ту главу ее жизни, когда сознание еще не затуманилось. Это был последний день, когда у нее полностью сохранялись все способности. И теперь ей, судя по всему, стало легче. Как будто к распухшему суставу приложили грелку со льдом. Но тут речь шла о разуме. Туман рассеялся. Старуха посмотрела на Кристофера.

– Где я?

– Вы в доме престарелых.

– Меня зовут миссис Кайзер?

– Да, мэм.

– Мой внук Брэйди здесь?

– Да, мэм.

– Сколько лет я больна?

– Восемь лет.

– Прости, я тебя, наверно, пугаю, – сказала она.

– Меня вы не пугаете, – ответил он.

С этими словами Кристофер направил зуд в глубины ее сознания. Из носа у него хлынула кровь. Дети перестали драться, когда увидели, что старуха привалилась к Кристоферу. В гостиной стало тихо. Мать Кристофера бросилась к старухе.

– Миссис Кайзер! Отпустите моего сына!

– Конечно, конечно, – ответила та. – Прошу прощения, миссис Риз.

Старуха тут же отодвинулась. Весь персонал в изумлении уставился на нее. Восемь лет ее сознание разрушал Альцгеймер. И вдруг оно стало ясным и жизнерадостным.

Чудо.

Кристофер посмотрел на мать. Их глаза встретились. Лицо его было залито кровью. От носа до шеи.

– Мамочка, – сказал он. – Кажется, я умираю.