Мать Кристофера чувствовала, что их гнев разносится эхом. На секунду она задумалась, действительно ли эхо умирает или мы просто перестаем его слышать? Как собачий свисток. Его волны всегда рядом. И нас обволакивают. Постоянно.

– До чего ж меня бесят такие стервы… – бросил все тот же верзила.

Сын миссис Коллинз, Брэйди, подошел вплотную к тем двоим. Габаритами он был втрое меньше, но от злости сделался бесстрашным.

– Оставьте в покое мою мать! – потребовал он.

После этих слов в комнате повисло изумленное замешательство, воспользовавшись которым охранники увели семейство Коллинз из растревоженного улья в уютную, чистенькую палату. Когда не стало главного раздражителя, люди начали выплескивать злобу друг на друга. Раздосадованные мужчины вернулись на свои места и согнали оттуда пожилых людей. В том числе и женщин. Те уселись на пол и стали бесцеремонно разглядывать молодых мамочек с больными детьми. И в открытую их осуждать. Мол, надо лучше за детьми смотреть. Матери стали огрызаться в ответ.

– Сама роди, а потом указывай, как мне детей растить.

– Не смейте хамить моей жене.

– А ты сядь – или тебе помочь?

– Телевизор сделайте погромче.

– Нет, потише. Задолбало это дерьмо про Ближний Восток.

– Тут же дети, придержите язык.

– А что ты мне сделаешь, старый?

Весь зал кипел злостью – прямо как Джерри.

Подъехала машина, и фельдшеры скорой помощи вкатили носилки с мужчиной, которого ночью жена полоснула по горлу хлебным ножом. Потом сама же перевязала рану кухонными занавесками и вызвала службу спасения. Его ноги дергались в жутких конвульсиях. Мать Кристофера невольно попятилась, стараясь заслонить сына от этого чудовищного зрелища. У сына не спадала температура и продолжался бред.

– Она тут. Что? Ладно.

– Потерпи, Кристофер, – шептала ему мать. – Доктор нас примет. Обещаю.

Стоя в углу, она ничего не упускала из поля зрения. Держа на руках сына, ждала, не освободится ли где-нибудь стул. И отказывалась себя жалеть.

Жалость долго не продержится. В отличие от человека.

Вместо этого она старалась думать о том, в чем ей повезло. Взглянула на телеэкран – и поблагодарила судьбу, что находится не в лагере беженцев на Ближнем Востоке. Чтобы на десять часов перенестись в душный зал ожидания, где стоят автоматы с закусками, эти люди отдали бы все.