– Руки прочь! – вскричала она.
А потом всем телом навалилась на медсестру, одновременно выхватив у врача скальпель. И вонзила острие ему в плечо. Врач заверещал; хирургический костюм окрасился густым кроваво-красным цветом. Мать Кристофера сняла каталку с тормоза. Ей наперерез всей гурьбой бросились дети, но мать Кристофера их опередила. Она успела вытолкнуть каталку из операционного зала.
– Ты цел, солнце? Тебя не поранили? – спросила мать.
– Я в порядке, – зачастил он. – Быстрей на улицу!
– Что тут стряслось? Чего они от тебя хотели?
– Хотели узнать, где сейчас славный человек.
– И где же он?
По стрелке, указывающей в сторону выхода, мать Кристофера свернула за угол. Круто взяв вправо, она промчалась через приемное отделение. Кристофер заметил, как на реальной стороне прямо с парковки в сторону реанимации катят Мэри Кэтрин. Всю в крови.
– Где твой славный человек? – повторила свой вопрос мать.
– Не знаю. Он сбежал.
Кристофер посмотрел на следующую каталку, направлявшуюся в отделение реанимации. И увидел себя, лежащего без сознания. С пропоротой рукой. Со ссадиной на виске.
– Где у вас назначена встреча? – не унималась мать.
– Не знаю! – отрезал он.
– КРИСТОФЕР! ГДЕ НАМ НАЙТИ СЛАВНОГО ЧЕЛОВЕКА?!
На глазах у Кристофера из машины экстренной медицинской помощи в здание больницы завезли последнюю каталку. От увиденного он растерялся. На каталке лежала его мать. В той же самой одежде, в которой сидела за рулем. На лбу рана. В волосах осколки лобового стекла. Тут на Кристофера нахлынули воспоминания об автокатастрофе. Как разлетелось стекло. Как со скрежетом сложился гармошкой металл. Как закричала его мать, а сам он провалился в небытие.
Перед отъездом Кристофер не спал. И не залезал в дом на дереве. Значит, шептунья использовала третий способ перетащить его на воображаемую сторону. Да еще прихватила с собой его мать. В машине они ехали вдвоем. Вдвоем разбились. Вдвоем оказались в больнице. Но если это так…