– Миссис Риз, поймите…
– Нет, это вы поймите! Моим сыном завладел некто посторонний!
Врач стрельнул глазами в сторону санитаров, топтавшихся на пороге. Те бесшумно вошли в палату.
– Кто-то завладел вашим сыном? Нельзя ли поподробнее, миссис Риз? – невозмутимо осведомился врач.
Она уже собралась было рассказать, как шептунья добивается, чтобы Кристофер заснул. А его воображаемый друг, славный человек, маскируется под белый пластиковый пакет. Но тут она заметила, что доктор безостановочно чешет ухо. А лицо его покрыто испариной. За спиной у нее топтались санитары. Не ровен час, еще и охрану вызовут.
Она повторила про себя эту мысль – хотела убедиться, что слышит свой собственный голос, а не чужой.
Голос – ее собственный. И она совершенно права. Мать Кристофера вгляделась в лица присутствующих. Такую же реакцию в свое время вызывал ее муж. Особую смесь спокойствия и напряжения. Готовность одним прыжком обездвижить пациента, проявляющего признаки нестабильности или агрессии. Вокруг нее, как в курильне опиума, все чесались. Врач. Медсестра. Санитары. Да и охрана, которая уже была тут как тут. Все только и ждали удобного повода, чтобы ее скрутить.
Она поняла, что Кристофер опять в больнице. Без сознания. Что и требовалось шептунье. А если та достаточно могущественна, чтобы такое устроить, то ей не составит труда исподтишка принудить любого доктора упечь безутешную мать куда следует – для «психиатрического освидетельствования».
– Кто же завладел вашим сыном, миссис Риз? – повторил врач.
– Никто. Простите. Это я просто… Я просто… – Она изобразила немую скорбь.
Все присутствующие тут же расслабились, как будто незримый сержант скомандовал «Вольно».
– Мы все понимаем, миссис Риз, – мягко сказал врач. – Я знаю, насколько это тяжело. Вас никто не торопит. Следующие шаги можно обсудить позднее.
Мать Кристофера догадывалась, что такое «следующие шаги». Это психолог, юрист, чистый бланк, ручка и похороны. Стоит ей только вывести на пунктирной линии «Кейт Риз», как этот докторишка тут же отключит от сети всю аппаратуру, которая поддерживает жизнь в ее сыне. И даже мысли не допустит, что у Кристофера нет никакой смерти мозга. Даже мысли не допустит, что ее сын просто заблудился. Там, где это выгодно шептунье.
– Извините, я сорвалась, – изобразив раскаяние, сказала она. – Не сомневаюсь: вы сделали все возможное.
– Не стоит извиняться, миссис Риз. Мы же понимаем. Вам нужно побыть одной. Вас никто не торопит.