Внезапно миссис Хендерсон содрогнулась. От противного холодного сквозняка, который дул откуда-то изнутри. И напоминал зубную боль. Она понимала, что опаздывает. Это недопустимо. Так твердил ей голос.

Недопустимо.

Она ускорила шаг. Прошла мимо кранов и бульдозеров строительной компании «Коллинз Констракшн» – они застыли без движения, точь-в-точь как ее благоверный в больнице. Огромные бесполезные железяки, совсем как те, что поддерживают жизнь в этом мерзавце. В отличие от нее, врачи не могли взять в толк, почему он не умер. Но она-то соображала, что к чему. Знала, как это аукнется. Всем. И в первую очередь Кристоферу.

Припарковав автомобиль шерифа на обочине, миссис Хендерсон вошла в Лес Миссии.

Бывать здесь ей не доводилось, но куда идти – она знала назубок. Голос подсказывал. У дерева – налево. За валуном – направо.

Прямо по этой тропе, миссис Хендерсон.

Миссис Хендерсон бросила взгляд на грунт под ногами. И увидела следы всевозможных размеров. Все они вели к одному и тому же месту. Куда направлялась и она сама.

Быстрее. Еще быстрее.

Еле передвигая усталые ноги, миссис Хендерсон пустилась бежать. Из-за раны в боку, которая с каждым шагом раскрывалась, чувствовался легкий дискомфорт. Но, как любили повторять школяры, не надсадишь пупок – не срубишь дубок. В походных ботинках она пробиралась сквозь снег с грязью. Пробежала через тоннель, где за ней вприпрыжку, по-щенячьи, увязалось с десяток оленей. Голос в голове подгонял все громче и громче.

Шевелись. Время поджимает.

Миссис Хендерсон добралась до поляны и остановилась.

Вид был прекрасен. Прекрасней, чем ее муж, стоявший рядом с нею у алтаря. Прекрасней их клятвы верности. И первой брачной ночи. Миссис Хендерсон в жизни не видела ничего прелестнее. На поляне расположилось великолепное старое дерево, а на ветвях – красивейший домик.

Дерево окружили сотни людей.

Все хранили молчание, как в церкви.

Кое-кого из присутствующих она знала по школе – например, миз Ласко, Брэйди Коллинза, Дженни Херцог. Некоторых выпускников, которые в мгновенье ока превратились из милых ребятишек в лысых пожилых мужчин. Знакомы ей, однако, были не все. Кого-то она, возможно, видела в продуктовом, на заправке или во время краткого пребывания за решеткой. Так что в целом создавалось впечатление, будто она знала всех. Поэтому она чувствовала себя непринужденно.

Поэтому все они чувствовали себя непринужденно.